Эрик Ханберг - Ржаной хлеб с медом

Мать может пересказать жизнь своего ребенка от рождения до седых волос, если, конечно, доживет до этого. Но все равно какой-нибудь случай всегда вспоминаешь в первую очередь.

Артис уже работал в милиции. Выехали на охоту. Он в тот день был затонщиком. Одет как все. Подстрелили кабана. Тот забежал в осоку. Там, у Паркю, где озеро обмелело и километрами тянутся заросли осоки высотой в два человеческих роста. Артис идет, идет и вдруг натыкается на странного типа. Тот спрашивает: «Водку пьешь?» «Не пью», — отвечает сын. «Неважно, сейчас выпьешь!» «Не выпью». «Выпьешь!» Только сын к нему поближе, тот вытаскивает пистолет: «Стоп! Только на расстоянии пяти шагов, откуда мне знать, что у тебя на уме». И кидает Артису бутылку: «Раскупоривай!» А вслед за ней — круг комиссионной колбасы, что за восемь тридцать. «Выпьем, парень, а то мне одному скучно». Что Артису было делать? Выпили, закусили. «Сколько времени?» — спрашивает тип. Артис отвечает, тот вынимает из сумки трое золотых мужских часов. «С тобой, парень, можно ладить, ты ничего мужик, возьми на память и носи». Бросил Артису еще пол-литра и еще один круг комиссионной колбасы. «Выпьем!» «Хватит, — говорит Артис, — не могу больше». Тип смеется: «Пей, когда говорят», — и опять трясет пистолетом. Куда Артису деваться? Так и нашли его заснувшим с тремя золотыми часами под боком и четырьмя поллитровками на пне. Оказалось, что по соседству в этот день ограбили магазин. Взломщиков поймать не удалось. Как-то раз Артис приезжает в Ригу, смотрит — навстречу идет этот тип. Поздоровались, как старые знакомые. Артис сказал: «Теперь моя очередь поставить». Завел в трактир и тут же у гардероба заломил собутыльнику руки.

Давид должен был в школе писать первое сочинение «Мое осеннее приключение». Помню его наизусть.

«Я пнул картошку ногой. У картошки болел бок. У меня болело сердце. Я никогда больше не буду пинать картошку ногами».

Учительница поставила за сочинение пятерку. И прочла его классу. Все удивлялись. Как? За четыре предложения пятерка?

В то время, когда Аусеклис только начал работать, от агрономов требовали, чтобы они строго следили за глубиной борозды, постоянно ее измеряли. Сейчас разве меряют? Что-то не слыхала. Аусеклиса нельзя было обмануть ни на сантиметр. Сделает пять шагов и зовет виноватого: «У тебя не хватает двух сантиметров». — «Не может быть, агроном!» — «Давай мерь!» Меряет — ровно на два сантиметра меньше. Всех держал в узде своим глазомером. Те, кто гнал трактор без зазрения совести, завидев издали агронома, сами старались перемерить. Глазомер тут был ни при чем. Однажды Аусеклис зацепил голенище кирзового сапога за гвоздь и отодрал кусочек кожи, как раз на той высоте, какая должна быть у борозды. Когда его перевели в семеноводство, то на вечере механизаторов Аусеклис раскрыл свой секрет. Мужики смеялись до упаду. Но слава его живет до сих пор. «Да, нашего агронома не проведешь, у него глаз — ватерпас. Знаем его!»

Николай падок на всякие розыгрыши. Когда Хелвиг купил «Жигули», никого по дороге не подсадит, не подвезет. Шпарит и шпарит, будто не видит никого. «Жмот!» — сказал Николай. И неспроста. Однажды все конторские бросаются к окнам. «Ой, у Хелвига «Жигули» горят!» Хелвиг выскакивает во двор, не знает, что хватать. Льет воду. Срывает с теплиц соседа Тиллужа пленку и — на машину. Дым валит пуще прежнего. Хелвиг ведрами таскает землю с тиллужских грядок. Вроде бы дыма поубавилось, рассеивается понемногу. Когда воздух снова чист, Хелвиг смотрит — машина цела. Лишь под колесами валяются остатки дымовой свечи. Теперь разве Хелвиг промчится мимо! Всегда подсадит, любезно предложит подвезти. А Николай делает вид, что не имеет к дыму никакого отношения.

Матис у меня такой муж, что лучше и не пожелаешь. Но, видно, наскучило ему крутиться все время в одном колесе с четырьмя мальчишками, садом и скотиной. Чувствую, стал какой-то небрежный, ну как бы сказать, отсутствующий, что ли. В постель идет как на барщину. Вначале я не обратила внимания. Что тут удивительного — силачи тоже устают. А потом гляжу: вертится около той лисички. Помните? Контрольным ассистентом проработала несколько месяцев и уплыла, качая глобусом. Чего-чего, а это она умела. Мужик оглянется, аж трубку выронит изо рта. И мой добряк соблазнился. То ли случайно, то ли вся сила на лисичку ушла, но у меня не завязалось дитя, не понесла я ребеночка. Думаю, кому пожалуешься? Радуйся, что растут четверо сыновей. У другой и одного нет. Жаль только, что я, такая молодая, должна остаться бесплодной.