Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том IV (СИ)

Проще говоря, в лакейском платье хэру Ройшу попадаться на глаза господам власть имущим не следовало.

Сначала Мальвин твёрдо стоял на том, что его разумнее всего будет поселить у золотцевского господина Ледьера, пока остальные примутся испытывать на практике своё искусство ношения подносов и зашторивания штор.

Хэр Ройш воспротивился.

Потом Скопцов осторожно предложил пристроить его где-нибудь поближе к Патриаршим палатам — чтобы не волочиться через пол-Столицы с каждым сообщением. Мало ли рядом злачных мест, куда достойным господам из Четвёртого Патриархата ходу нет? А безопасность, положим, найдётся кому поручить.

Хэр Ройш воспротивился вновь.

Тогда за дело вынужден был взяться Золотце. Хэр Ройш хотел проживать непременно в самих палатах, буквально под носом у достойных господ, способных его узнать и разоблачить. Далеко не во все каморки достойные господа заглядывают, но там бурлит собственная жизнь, от которой хэра Ройша тоже лучше бы уберечь — прислуга любопытней и наблюдательней своих хозяев, ещё почует неладное.

И Золотце, промучившись два дня, нашёл выход. Вспомнил о часовщике, не покидавшем Главное Присутственное, как болтали, с дюжину лет. Угнездился тот прямо за курантами, и остальная прислуга до гнезда его не добиралась: так уж повелось, что расстроить ненароком сложный механизм боялись как огня — то ли прецедент имелся, то ли сам часовщик талантливо запугал.

А башен с курантами над Главным Присутственным возвышалось целых две. В которой из них гнездо нелюдимого часовщика, доподлинно не знал никто. Золотце рассудил, что сразу две башни — роскошество даже для эксцентрической персоны, и вознамерился оную персону потеснить. Правда, во избежание дальнейших неприятностей о таком пересмотре границ необходимо было договориться, что Золотцу в одиночку не удалось. Что-то в нём часовщика отвратило — должно быть, жизнелюбие.

Зато повезло Скопцову: от лакейства он по первости страдал, ощущал себя неуклюжим и бестолковым, всерьёз опасался увольнения и проистекающих из него трудностей для всех, так что за шанс оправдаться хоть чем-нибудь он ухватился с отчаянным рвением. Оправдываться перед Мальвиным, Золотцем и хэром Ройшем нужды не было, но попробуй объясни это Скопцову. Чем он покорил часовщика, так и осталось тайной — Скопцов по-прежнему предпочитал не пересказывать беседы по душам, если их содержание не имело практической значимости. В оценке практической значимости Мальвин, Золотце и хэр Ройш Скопцову доверяли.

Как бы то ни было, теперь хэр Ройш мог похвастаться собственным гнездом за курантами — с картой Росской Конфедерации и радиоприёмником. Золотце натянул между балками гамак и тем окончательно утвердил градус легкомыслия происходящего. Мальвин отнюдь не являлся поклонником авантюрного жанра, предпочитая надёжность простых решений, однако простое решение нынешней задачи найти не получалось. И они принялись оригинальничать.

«Почему бы и нет? — увещевал ещё в Петерберге хэр Ройш. — Мы только что избежали осады способом, который постеснялся бы описывать любой преподаватель новейшей истории, поскольку поверить в его действенность затруднительно. И что? Мы сами, находясь внутри, ясно видим, каковы были рациональные основания нашего успеха. Если нечто походит на бред, но приводит к достижению результата, это всего лишь повод провести ревизию критериев бреда».

Оспорить тезис вроде бы не выходило. Что, к несчастью, верности его не гарантировало. Смутные волнения одолевали Мальвина до самого устройства в Патриарших палатах и отступили лишь перед лицом ежедневной необходимости совмещать политику с подносами. Смутные волнения, как оказалось, отнимают немало времени и сил, которые можно употребить куда целесообразней. Например, выкроить несколько часов на встречи, которые в Патриаршие палаты всяко не перенесёшь.

— Ждёшь кого? — подмигнула девка, собиравшая с соседнего стола пустые плошки.

Мальвин неопределённо повёл плечами и улыбнулся. Лакейство быстро научило гримасам и жестам, позволяющим соскользнуть с любого крючка, ни единого доброхота при том не обидев.

Девка с хитринкой оглянулась по сторонам — вот-вот начнёт расспрашивать об имени и зазывать заходить почаще.

— А ты, случаем, не из этих? Ну, которые о Петерберге пекутся?

В груди у Мальвина ёкнуло, но он упрямо улыбнулся ещё раз. С благожелательным недоумением, будто не разобрал.