Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том IV (СИ)

— Так ведь и интересы ваши теперь лежат за пределами города, — Гныщевич прищурился. — Вы больше не Охрана Петерберга. Хотите я вас переименую?

— А вы не можете, — Скворцов оглушительно хлопнул по столу ладонью. — Понимаете? Градоуправец не имеет права принимать решения относительно Охраны Петерберга.

— Тогда я дам себе это право.

— Не выйдет, — яростно замотал Скворцов головой. — Вы только исполняете обязанности. Исполняете, а не сочиняете. Исполняющий обязанности градоуправца может принимать любые законы, кроме тех, что определяют сами обязанности градоуправца.

Факсимильная печать вдруг так потяжелела, что чуть не порвала карман. Гныщевича окатило волной, как если бы ему плеснули в лицо горячей воды.

— Поверьте, господа, — проговорил он сквозь зубы, сжатые так плотно, что даже удивительно, как туда слова-то влезли, — каждая минута вашего остроумия будет стоить вам полномочий. Сердечно советую хорошенько взвешивать свои суждения.

Генералы переглянулись. А ведь было время, когда этот кабинет казался une apogée du succès, а Временный Расстрельный Комитет одурял радостью. До того — Союз Промышленников. До того — метелинский завод. До того — поступление в Академию. И община, подобравшая его, голодного и злого, с улицы.

Когда-то вершиной успеха была шляпа. Гныщевич купил её, впервые заработав собственные деньги на боях. Он знал, что тратиться не стоит, что нужно придержать хоть грифончика за душой. Шляпа была ему велика, а из лавки его сперва вышвырнули. Но перья торчали в окне, на голове деревянного болванчика, и обещали .

Обещали, что жизнь станет лучше. Что всё возможно. Что достаточно лишь хорошенько постараться, и ты получишь хлеб, кров, семью, Академию, метелинский завод, Союз Промышленников, кабинет в казармах и власть над городом. Поэтому Гныщевич вытряхнул из кармана всё до последней монетки.

И шляпа не обманула. Теперь на Гныщевиче был костюм от лучшего петербержского портного, золочёные шпоры и карманные часы с бриллиантами, но он никогда не бросал тех, кто не бросил его, и из года в год лишь переставлял на шляпе перья.

Она не обманула. У него было всё.

Всё, кроме права заверить слова собственным именем.

— Вы нас неверно поняли, — по-прежнему спокойно, без намёка на малейшую émotion изрёк Йорб. — Нам тоже не по нраву ситуация, в которую нас поставили. Вероятно, у вас сложилось впечатление, будто мы бросили Петерберг ради новых горизонтов, но это решение приняли за нас.

— Кто? — взмахнул Гныщевич руками и добавил себе под нос: — Снова зелёные шельмочки?

— Они называют себя Бюро Патентов, — Каменнопольский недовольно воздел глаза. — Неужто вы пропустили?

— А, кружок отличников. И что?

И то, сообразил-таки Гныщевич, что Твирин не бредил. Кто отыскал его после памятного fiasco? Наверняка друг детства Мальвин. Кто подсунул его Коленвалу? Наверняка друг Коленвалова детства Скопцов. С отличниками все хотят дружить.

А отличники всеми хотят вертеть.

Танцоры, леший их.

— Должностные инструкции градоуправца нарочно написали так, чтобы мы с вами мешали друг другу, — Стошев схватился за какие-то бумажки, скользнул по ним глазами и бросил. — Охрана Петерберга представлена как самостоятельная… организация, но это невозможное определение! Наше жалование по-прежнему платится из городской казны, и выделять его должен градоуправец. Если вы захотите отказать нам в средствах, мы ничего не сможем сделать! Но и отказать нам вы на самом деле не можете, потому что в инструкциях градоуправца значится, что он обязан удовлетворять прошения, составленные по ряду официальных форм… Эти инструкции и наш Устав противоречат друг другу, понимаете?

— Не понимаю, — не стал выкручиваться Гныщевич. — И кто тогда всем этим управляет?

Йорб туманно хмыкнул в усы.

— Тот, кто сочиняет официальные формы.

— Это всё — одна большая ловушка, — поддержал его Скворцов, — ловушка, слишком сложная и для нас, солдафонов, и для вас, уж простите.

— К ней, кстати, приложил руку ваш сынок.

Чувства Скворцова явно смешались.

— Я горжусь его талантом, но… вернётся — выпорю, — хохотнул он.

Спина Гныщевича уловила, как Плеть сменил позу. Не верит? И справедливо не верит. Генералы обнаружили, что инструкции полны дыр, и решили поступить честно? Стошев бы наверняка так и сделал; может, Йорб тоже — пёс его разберёт. Но Скворцов для такого слишком глуп, а Каменнопольский захотел бы вывернуть дыры лицом к себе.