Мария Тумова - Обнаженные души

Два дня назад от него ушел последний покупатель. Он отчетливо понимал, что разорен и лавку нужно закрывать. Но самым тяжким и болезненным было осознание того, что их тайная борьба ничего ему не вернет.

Джозеф сидел в своей пустой лавочке и сетовал на жизнь, на немцев и на французов, на всех, кто не испытывал таких лишений, как он. И большую часть своей желчи и неприязни он направлял в сторону Венсана Кара.

Кара мог себе позволить играть в такие игры. Он ничего не терял. Более того, практически ничем не рисковал – успешно вертелся в свете, зарабатывал на связях; днем изображал дружбу с теми, против кого восставал ночью. Он был везунчиком.

Бенин часами накручивал себя, убеждая в том, что именно этот человек виноват чуть ли не во всех его неприятностях. Виноват в том, что запудрил мозги, убедил, что у маленькой группы необученных людей был шанс побороть целый режим, в том, что отвлек его от настоящего дела, впутывая в свое чертово движение Сопротивления.

Венсан мог неустанно вещать о справедливой борьбе, но разве было справедливым то, что у одного из них было все, а у другого ничего?

«Любой, кто ОБНАРУЖИТ нарушителей порядка, выступающих с клеветой против существующего режима, распространителей провокационных листовок с антиправительственной агитацией, и СООБЩИТ известные ему сведения властям, получит ДЕНЕЖНОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ в размере…».

Сесар резким рывком дернул листок со столба. Это был не первый плакат подобного содержания. И сколько бы он их ни срывал, в городе оставалось достаточно, чтобы попасться на глаза большинству его обитателей.

Было воскресенье, и Соланж по обыкновению спешила на встречу группы. Но отцу как назло именно сегодня приспичило организовать семейный обед, который сильно затянулся. Ей едва удалось вырваться из-за стола, сославшись на головную боль, и позже тайком покинуть дом. Она опаздывала и в квартиру вошла запыхавшись. Как ни странно, собрались еще не все. Впрочем, Бенина она видела по пути. Он шел куда-то, но Соланж так спешила, что не обратила на это внимания.

Эдмон Ловаль и Венсан беседовали, расположившись в креслах в гостиной. Ксавье уныло глядел в окно, а Ева, скрестив на груди руки и опустив взгляд, стояла у стены. Встреча еще не началась, ждали остальных. Из кухни, прихрамывая, вышел Сесар.

– Вы видели плакаты, которые повсюду развешивает полиция? – спокойно спросил он.

Сообщение вызвало интерес лишь у Эдмона, который слегка развернулся к нему, и у Соланж, она вообще ничего об этом не знала.

– Назначена награда за поимку тех, кто развешивает листовки по городу, – пояснил испанец.

Его никто больше не слушал. Остальные были заняты либо своими разговорами, либо своими мыслями. Наконец Венсан посмотрел на часы.

– Где же Бенин? Он обещал сегодня быть пораньше.

– Бенин? – обернулась к нему Соланж. – Я его видела.

– Где?

– Недалеко отсюда. Он шел куда-то…

Она осеклась. Сначала смутно, а затем четко поняла, что почувствовала. Стало страшно.

– Куда?

– Я не знаю… – совсем тихо ответила она, пытаясь обмануть саму себя.

Но она знала.

Нависла тишина. Венсан резко встал и, пройдя к тумбочке в прихожей, достал уже знакомый пистолет. Они смотрели на него, словно парализованные нависшей грозой.

– Сможешь… – не договорил Сесар.

Венсан обернулся в его сторону, постоял так мгновение, а затем протянул оружие рукояткой вниз. Сесар аккуратно взял пистолет и убрал его за пояс под рубашкой. Соланж в ужасе взглянула на них. Даже Ева вышла из состояния своего обычного холодного оцепенения.

– Где ты его видела? – спросил Венсан.

Она перевела дыхание.

– Я могу показать.

Прошло минут десять с тех пор, как Соланж увидела Бенина. А следовательно, стоило поспешить. Если, конечно, это еще имело смысл.

Хорхе сегодня не ждали. Они хотели идти вчетвером: Соланж, Сесар, Венсан и Ловаль. Но ни Ева, ни Ксавье не пожелали остаться. Тем более что оставаться было рискованно. Самые худшие подозрения могли оправдаться.

Соланж показывала путь и в какой-то момент остановилась у угла здания, каждый шаг давался все труднее. Мужчины шли чуть впереди, но и они вынуждены были остановиться.

В проулке, который был виден отсюда, разговаривали двое. Джозеф не успел дойти до поста и встретил полицейского на пол пути. Тот держался собранно и настороженно, а Бенин, очевидно, был взволнован, говорил быстро, дергался и указывал рукой по направлению к дому с конспиративной квартирой.