Михаил Орловский - И пришел доктор...

Но, несмотря на прошловековой дефибриллятор и непросроченные препараты, оперируемый коллега совершенно отказывался оживать, хоть ты тресни. Лежал себе молча, практически не дышал и готовился отправиться, так сказать, на небеса обетованные. С билетом в один конец.

А Вы знаете, как там красиво, на небесах этих самых? Я лично не был, но пациенты, которых я успел вернуть оттуда раньше, чем они прошли преисподнюю, рассказывали мне об ослепительном свете, приятном запахе воздуха и каком-то непередаваемом блаженстве во всём теле (правдивость их сведений пока проверить не удалось). Вот именно туда и стремился попасть доктор, которому хотелось всего лишь удалить вросший ноготь.

Разумеется, его товарищ, взявшийся за пошедший супротив хозяина ноготь, так просто сдаваться не собирался и, поскольку медицинскую школу окончил весьма хорошо, он стал действовать дальше. По инструкции.

А что у нас дальше? Так точно, дальше у нас нетрудная процедура прямого массажа сердца. Для такой чересчур интересной манипуляции необходимо всего три вещи: вскрыть грудную клетку, взять в руку сердце и запустить его. Других вариантов нет. В этот раз госпожа Удача встала на сторону медицины, и, после двух рывков, сердце забилось так, как ему и положено было биться. Зашив операционную рану на груди и сделав асептическую повязку, несчастного доктора отправили в реанимацию.

Правда, звезда Ногтеносца в тот день горела тускло, и после вывоза из операционной, его приключения не окончились. Дело в том, что оперблок находился на первом этаже, а сама реанимация — на третьем. Такое бывает, это нормально. Но и при такой разнице в этажах всё равно всё прошло бы ничего, если бы не лифт. Лифт в тот злополучный день почему-то не работал. За неделю до операции работал, а именно в те сутки заглох, если вообще можно применить слово «заглох» по отношению к лифту.

Понесли несчастного врача санитары по лестнице. Несут себе и несут, а доктор-то далеко не лёгкий, должен я Вам сказать. Путь жизненный уже прошёл частично и жирку поднабрал. Именно из-за избыточного веса, как Вы уже догадались, горемыку и уронили прямо на лестницу. Результат налицо, вернее, на ногу, на левую. Перелом…

Просыпается доктор в палате или очухивается, это уже кому как больше нравится. Открыв глаза, первым делом он замечает потолок. Затем то, что его грудная клетка круто перебинтована, а из неё, словно из грядки, торчат в разные стороны разнообразные дренажи. «Слегка» удивившись словами «Что за… уйня», смотрит он на левую ногу и замечает на ней ещё одну повязку, только гипсовую. Ехарный маман! Докторское сознание сразу же нарисовало самый сложный перелом, запомнившийся ему из учебника по травматологии, пропечатанный на странице сто семьдесят пять.

Вздохнув тяжко и нервно заморгав, лишь в самую последнюю очередь пострадавший видит, что ноготь, тот самый ноготь, от которого он хотел так страстно избавиться, тот самый, злосчастный дериват, который привёл его в операционную в качестве пациента, болтается на его правой нижней конечности. Болтается целёхонький и невредименький.

Так что, дорогой мой читатель, и самих докторов могут подстерегать разного рода неприятности. Причём, халатности здесь я не нахожу. Отчасти виноват и сам пострадавший врач, поскольку об имеющейся аллергии у себя мог и знать хоть что-нибудь.

А коллега его, взявшийся за брюшистый скальпель, просто не подумал о такой банальщине, поскольку случается она редко, и люди, как правило, о своей непереносимости лекарств знают. Тем более уж целый капитан медицинской службы.

Кстати, знаете, чем глобально отличается морской капитан от флотского капитана медицинской службы? Да, практически ничем: форма у них обоюдно чёрная и обувь одинаково неуставная, поскольку у Министерства Охраны уставная кончилась давно и в ближайшее время на складах не появится.

Есть, конечно, полоса на погонах, которая у моряка жёлтая, а у медика, как правило, красная. Но полоса эта малозаметна, а для дальтоников, скорее всего, практически неразличима. Кроме того, у морских инженеров и финансистов данная полоса тоже красного цвета. Так что это не есть определяющее отличие между морским капитаном и медицинским.

Можно, естественно, вспомнить ещё кучу субъективных признаков: медики никогда никуда не торопятся (исключение: в операционную), походка их легка, а форма лишь стесняет свободу их столь грациозным движениям. Но и последнее отличие, к сожалению, видно лишь исключительно опытным глазом.