Михаил Орловский - И пришел доктор...

Так, находясь на лечении, я проходил мимо двери главного врача ВМГ. Навстречу мне попался мой начальник, который шёл заступать на дежурство вместо меня. Я поздоровался с ним, как подобает офицеру и просто воспитанному человеку. Вместо ответного приветствия я лишь услышал: «косячник», чтобы оно не значило. Обескураженный таким приветствием, я остановился. Не вспомнив в Уставе ВС РФ данной формулировки приветствия военнослужащего, я пытался понять, что может значить столь необычное для меня слово.

В это время Кузя уже успел зайти в кабинет. Совершенно случайно я услышал, как он пытался оклеветать меня в глазах командира госпиталя. Не имея терапевтического или неврологического сертификата и не работая в стационаре, Кузя на глаз определил, что я симулирую заболевание, ссылаясь на смерть своего отца, и что это, вообще, пустяк и не повод для болезни. Именно это он и пытался сказать. По имеющейся у меня информации, Кузя и другим людям сообщал данные сплетни относительно меня, не соответствующие действительности.

Учитывая всё вышеизложенное, я пришёл к выводу, что Кузя — бессердечный человек, которому чуждо горе подчинённых ему людей, а интересна лишь карьера и собственные проблемы. Не имея сострадания и человеческого сочувствия, он способствовал прогрессированию моего заболевания, при нахождении меня на лечении в госпитале. Гнусная клевета из его уст разрушила в моём понимании светлое имя военно-морского доктора и убила чувство доверия к людям. Таким образом, я не в состоянии продолжать работать совместно с Кузей, и исполнять его приказания как человека, недостойного высокого звания врача. 2 февраля… 006 г».

Представляете? Угнетение офицера первого года службы. Карьеризм. В Советское время за такое могли и расстрелять.

Начальник Шмыбзля ещё не знал, что ему уготовано. До встречи с командиром СРБ он пытался устращать Михалыча. Объявить ему строгий выговор. Похвастаться большим количеством звёзд. Не учёл он, что весовые категории не равные. Михалыч и весом потяжелее, да и серое вещество в черепушечке у него, в отличие от Кузи, имеется. Вручил он начальнику флаг в руки и направил к командиру. Ну, а на фоне рапорта, да ещё и при невыполненной работе, командир сделал из Кузи ходячего грешника. Вращал его несчастного в меру своих возможностей…

Чтобы не быть истерзанным в конец, получив кучу неприятностей на седалищный нерв, Шмыбзля лёг в тот же самый госпиталь, что и Михалыч, и пролежал там ещё четыре месяца (с язвой-то, ну-ну). И жалко на него смотреть стало, совсем исхудал от нервного истощения. Ножки стали, как спички и кожа сморщилась. Хотя, с другой стороны, сам виноват: нечего было трогать нонкомбатанта.

В Международном Военном Праве есть такое понятие как «non combatant». Любой высокоразвитый интеллигентный человек знает, что в дословном переводе с импортного заморского языка это значит: «не воюющая сторона». К этой самой стороне, по этому самому праву, относятся большое количество людей: женщины, дети, инвалиды, те кому за, и прочие. В том числе в данную когорту зачислены и военные медики. Им не только оружие не дают, но ещё и воевать запрещают. И очень правильно, поскольку главный принцип медицины — «Не навреди»! Убивать людей — это архиплохо, не говоря уже, что и грешно крайне.

Кроме того. Военное право, относя медиков к нонкомбатантам, между строк чётко прописывает, что с данной группой товарищей нельзя вообще никак воевать: ни словесно, ни морально. Никак.

Нашим же военным начальникам Международное Право — не указ. Они хотят, чтобы медик служил и воевал. Воевал, кидал гранаты, нырял под танки, пускал торпеды и владел рукопашным боем. А ещё, чтобы сдавал периодически всякие морские зачёты и постоянно, каждую свободную и несвободную минуту, строился. А если не будет строиться, то его можно и пнуть чем-нибудь тяжёлым.

Но, поскольку выпускники академии целых семь лет грызли гранит медицины и учились лечить людей, то и на море планировали заниматься исключительно специальностью. А люди с большими звёздами и круглыми животами видели товарищей в белых халатах не около ложа больного, а наоборот с противогазом и автоматом наперевес, ползающих по окопам и погружающихся в трёхболтовом водолазном снаряжении на дно холодного северного моря.

Однако, к большому сожалению военных, Лёлик наш, с нового формирования, все их солдафонские попытки пресёк на корню. Он им дал понять, что настоящий солдат из него никогда не получится.