Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

Взгляд его неуловимо потемнел; весенняя зелень — дубовый лист на просвет — обернулась топким мхом на болоте с блуждающими огнями.

— Я колдун, Виржиния, и сам выбираю свои сны, — наконец качнул головой Лайзо. — Никто не может заставить меня увидеть что-то против воли… Разве что ты.

Мысль о том, чтобы подчинить его сновидения, показалась неожиданно притягательной — и порочной. Сердце забилось чаще и тяжелее; стало немного жарко.

— Но я никогда не сделаю ничего подобного! — вырвалось у меня.

— Уже делаешь, — усмехнулся он. — И я не о сновидческом даре говорю.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду. А потом лицо вспыхнуло, и язык отнялся; за мною прежде ухаживали, но светские ловеласы никогда не говорили ничего столь откровенного… и волнующего. Пока мы не приехали к кофейне, я молчала — и невольно возвращалась к одной и той же мысли: какую Виржинию видит во сне Лайзо?

Но спросить об этом так и не решилась.

В "Старом гнезде" поджидал управляющий, мистер Спенсер, с молодым помощником. Хотела я того или нет, но двенадцатое февраля должно было стать особенным днём. Цветы, изменения в интерьере и в меню — часть приготовлений мы обсуждали втроём, другую — ещё и с Георгом. Самой большой трудностью оставалось то, что миссис Хат до сих пор не оправилась; дважды она пыталась вернуться к нам, но всякий раз дело кончалось тем, что ей приходилось оставаться в комнате отдыха за кухней или вовсе подниматься наверх, к Мэдди. Жар от печей и плит дурно влиял на здоровье немолодой уже женщины, и даже доктор Хэмптон ничего не мог с этим поделать.

— Пекарня Уиршипа пока покрывает наши потребности, но это не выход, — с сожалением поджал губы мистер Спенсер. Говорил он негромко: мы стояли в тёмном коридоре между залом и кухней, и лишнее могла услышать как мисс Астрид, так и посетители. — "Старое гнездо" всегда славилось не только особым кофе, но и оригинальными пирожными. Вы упоминали, что у вас есть на примете какой-то марсовиец, леди Виржиния? В Марсовии недурные повара, особенно те, что уезжают в поисках богатства за границу. До конца месяца вам придётся что-то решить. К весне меню кофейни обычно обновляется.

— Без миссис Хат "Старое гнездо" будет уже не то, — помрачнел Георг. В полумраке его лицо казалось даже более неприветливым, чем обычно; я механически распахнула и сложила веер, вспоминая, что кофе сегодня был более горьким, чем прежде. — Но как бы я ни желал её возвращения, здоровье миссис Хат дороже.

Мне тоже неприятна была мысль о таких переменах. Всё же юные Рози Фолк и Георг Белкрафт начинали ещё с леди Милдред, и теперь они имели не меньше прав на кофейню, чем я.

— О, никто не говорит, что миссис Хат уйдёт навсегда! — горячо заверила я его. — Ей только следует держаться подальше от печей. Почему бы миссис Хат не остаться… скажем, в качестве наставницы нового повара?

— Это если ваш марсовиец согласится, — заметил мистер Спенсер. — Повара — гордые бестии, особенно талантливые.

— Леди Абигейл упоминала о том, что он ещё молод…

— Тем хуже, — вздохнул управляющий и переглянулся с Георгом. — Нет никого строптивей юнца, считающего себя непревзойдённым мастером. А уж если ему повезло заполучить рекомендации от самой герцогини Дагвортской, то талантом он точно не обделён. И уже добился немалого успеха, — подчеркнул мистер Спенсер.

Он был, разумеется, прав. Но подробно обсудить это не получилось: подбежала Мэдди и сообщила, что в зале появились леди Вайтберри и леди Клэймор. На целое мгновение я удивилась: подруги не слишком часто баловали "Старое гнездо" своим присутствием, но затем вспомнила, что до Большого Вояжа оставалось всего два дня… Точнее, только полтора, поскольку сейчас уже почти наступил вечер.

Святые Небеса, а я совсем позабыла — после визита к Шелли и перипетий с картиной!

— Молодой садовник леди Абигейл сломал ногу! — взволнованно заявила леди Клэймор, едва мы обменялись приветствиями. — А ведь он прекрасно знает Бромли, а потому должен был относить записки маркизу Рокпорту. Леди Стормхорн, разумеется, возьмёт своего старого лакея, он и прежде часто отвозил срочные письма в особняк Рокпортов — не маркизу, а его матери, конечно. Но двоих слуг мало! Мы рассчитывали на троих. Что же делать?

— У меня, к сожалению, нет никого на примете, — произнесла Эмбер. Говорила она тише обычного, и озорной блеск её глаз сменился странным внутренним светом, чарующим и очень личным одновременно. Но, слава Небесам, больной моя подруга не выглядела, как и уставшей — скорее, сосредоточенной на себе и более мягкой. — Но я вспомнила, как вы говорили, что у вас есть секретарь, весьма разумная и бойкая юная особа.