Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

Выражение лица у Клэра на долю мгновения стало мечтательным.

— "Зачем"… Любимый вопрос детектива Эллиса, если не ошибаюсь. То есть мистера Норманна, конечно, — уточнил он, бросив на меня взгляд искоса. — Сперва, пожалуй, отвечу на вопрос "как", а потом и до "зачем" дойдём. Итак, в ту злополучную ночь мистер Уотс вышел из своей комнаты на верхнем этаже и направился к северной гостиной. Самый короткий путь пролегает мимо спален. Мистер Уотс заметил, что дверь спальни лорда Дагворта открыта; возможно и свет не был потушен. Он заглянул, вероятно, с самыми благими намерениями, но вышел уже с ножом. Нож ведь пропал именно тогда?

— Вечером был на месте, — задумчиво подтвердил Кристиан. — Я как раз читал письмо от… От одного приятеля, гм. И свет наверняка оставил зажжённым, вы правы.

Клэр удовлетворённо кивнул.

— Ну, что ж, дальше вообще всё понятно. Мистер Уотс подменил вас у картины, повредил её ножом, а когда уступил место лорду Даниэлю Дагворту, то солгал, что всё в порядке. Впрочем, "как" — самая лёгкая часть. С "зачем" сложнее… Беда в том, что мистер Уотс действительно не желал портить картину. Он защищался. Но замазать змею оказалось мало. Она не исчезла, а просто почернела. И когда в одну из ночей она шевельнулась, мистер Уотс ударил. Вот почему прокол от ножа такой глубокий; вот почему разрез шёл снизу вверх. Я прав, мистер Уотс?

Дворецкий беззвучно шевелил губами. Глаза у него были выпучены так, что едва не выпадали из орбит.

— Откуда вы…

— Интересный вопрос, — сощурился Клэр — и внезапно отступил к стене, где висела картина. — Я знаю. Как вы думаете, почему? — спросил он и улыбнулся загадочно, копируя выражение лица Сэрана. — Думаю, вам стоит взять ваши грязные слова назад.

Больше дворецкий не выдержал — захрипел странно и повалился на пол. Горничные завизжали, миссис Баттон заметалась, пытаясь привести их в чувство, Абигейл тяжело осела в кресло… А дядя, как ни в чём не бывало, вернул мне трость.

— Не понадобилась, — с сожалением отметил он. — А я бы с удовольствием перебил ему руки. Слишком он любит их распускать.

Меня точно молнией ударило. Странное поведение мистера Уотса обрело смысл. Он ведь действительно чересчур навязчиво вёл себя с Клэром — но только до тех пор, пока не увидел, какого цвета его волосы. А когда увидел — вздрогнул.

Белые и лёгкие, почти как у Сэрана.

— Что за "грязные слова", дядя? — негромко спросила я, краем глаза наблюдая, как Кристиан подсовывает Уотсу под нос нюхательные соли Абигейл.

— Не знаю и не желаю знать, — пожал плечами Клэр. — Но ведь как-то Уотс оскорбил светловолосого юношу с картины, если тот начал пугать его змеями. Я игрок, дорогая моя племянница, а значит, человек суеверный, — ворчливо добавил он. — Ваш детектив наверняка придумал бы какую-нибудь разумную версию, но пока я здесь, извольте довольствоваться этим. Тем более что Уотс признался.

"Неудивительно", — подумала я, зябко поёжившись, но вслух лишь поблагодарила дядю и многословно восхитилась его сыщицкими способностями.

Вскоре выяснилось, что сам идти дворецкий не мог — ноги его не держали. Пришлось звать садовника. Добросердечная Абигейл, хотя и грозилась уволить Уотса без рекомендаций и сдать его "гусям", но сперва распорядилась пригласить к нему доктора.

— Почти пять! — заметила она, посмотрев на часы, и обернулась к нам с Клэром: — Самое время пить чай. Право, вы меня очень обяжете, если присоединитесь к нам. После таких волнений разыгрывается ужасный, просто неприличный аппетит! Право, я настаиваю. Леди Виржиния, я могу приказать, чтоб вам подали кофе. Он, разумеется, не настолько хорош, как в "Старом гнезде", но, право, весьма недурён!

— О, было бы очень любезно с вашей стороны, леди Абигейл, — откликнулась я, не желая обижать подругу.

На самом деле мне сейчас хотелось не кофе и пирожных, а жаркого, но как об этом скажешь?

— Винсент добавлял в кофе альбийский белый ликёр, — многозначительно произнёс Даниэль, ни к кому конкретно не обращаясь. Клэр только вздохнул:

— Что ж, стыдно признать, но эту привычку он перенял от меня.

Не знаю, как, но обычное чаепитие вскоре превратилось в чествование одного человека. Даниэль и Кристиан, явно скучающие по Фаулеру, не скупились на комплименты, надеясь, что дядя скажет что-нибудь ещё об их кумире и лучшем друге. Абигейл, которая немного отошла от удивления, сетовала на вероломство дворецкого и, разумеется, восхищалась умом Клэра.

— Вы представить не можете, насколько я вам благодарна! — прочувствованно сказала она наконец; полагаю, что к бушующему на её щеках румянцу были причастны не столько переживания, сколько пресловутый белый альбийский ликёр. Как и к благодушию моего саркастичного дядюшки, впрочем. — Мне действительно очень хотелось бы вас отблагодарить! Прошу, хотя бы намекните, как я могу это сделать!