Эмма Донохью - Чудо

– Вчера я был в Атлоне, – рассказывал он, – спорил с полицейским. Этот офицер, напыщенный тупица в шляпе и с мушкетом, все поглаживал усы, говоря, что данная ситуация весьма деликатна. Он сказал, что полиция не вправе вторгаться в жилище, святая святых, в отсутствие доказательств совершенного преступления.

Либ кивнула. И в самом деле, что могла сделать полиция? Все же она оценила порыв Берна сделать хоть что-нибудь.

Как же Либ хотелось рассказать ему обо всем, что она узнала ночью, и не только для облегчения души, но и потому, что беспокоилась за Анну.

Нет. Было бы предательством выдавать секрет ребенка мужчине, любому мужчине, путь даже защитнику Анны. Разве сможет Берн после этого по-прежнему относиться к этой невинной девочке? Ради Анны Либ обязана держать язык за зубами.

Никому другому она тоже не могла этого сказать. Если даже собственная мать назвала Анну лгуньей, то, скорее всего, остальные сделают то же самое. Либ не могла подвергнуть Анну медицинскому осмотру – это тело и так уже часто обследовали. Кроме того, даже если факт будет доказан, то, что Либ воспринимала как кровосмесительное изнасилование, другие назовут обольщением. Разве не бывает зачастую, что девочку – пусть даже совсем юную – обвиняют в провоцировании мужчины взглядом или жестом?

– Я пришла к ужасающему выводу, – сказала она Берну. – Анна не может жить в этой семье.

Он нахмурил брови:

– Но они – всё, что у нее есть. Только их она и знает. Что такое ребенок без семьи?

«Птенцу в гнезде места хватит», – как-то похвасталась Розалин О’Доннелл. Но что, если птенец с редким оперением окажется в чужом гнезде и птица-мать нацелит на него острый клюв?

– Верьте мне, они плохая семья, – продолжала Либ. – Они и пальцем не пошевельнут, чтобы спасти ее.

Берн кивнул.

Но убедила ли она его?

– Я видела, как умирает дитя, – проговорила она, – и больше не смогу.

– Это было по службе?

– Нет. Вы не понимаете… Мой ребенок. Моя дочь.

Берн онемел, крепче прижав к себе ее руку.

– Она прожила всего три недели и три дня.

Младенец кричал, кашлял. Должно быть, в молоке Либ было что-то кислое, и ребенок отворачивался или выплевывал его. От того немногого, что попадало ему в желудок, он как будто сжимался, словно это была не пища, а какое-то волшебное зелье для уменьшения размера.

Берн не стал говорить: «Такое случается». Он не сказал, что потеря Либ была всего лишь каплей в океане человеческих страданий.

– Райт тогда и ушел?

Либ кивнула:

– Как он сказал, незачем оставаться. – Потом она добавила: – Но в тот момент мне уже было все равно.

– Он вас недостоин, – сквозь зубы произнес Берн.

О, дело совсем не в том, кто кого достоин и кто чего заслуживает. Либ не заслужила того, чтобы потерять дочь, – она знала это даже в самые безрадостные дни. Она не делала ничего неподобающего, вопреки гнусным намекам Райта. А делала все, что должна была. Слепая судьба, непредсказуемая жизнь, история, рассказанная глупцом .

За исключением редких моментов, таких как этот, когда перед человеком мелькнет надежда повернуть судьбу в нужное русло.

Мысленно Либ пыталась ответить на вопрос мисс Н.: «Вы в состоянии пожертвовать собой?»

Либ змеей обвилась вокруг руки Берна. Оказалось, что до сего момента она еще не приняла окончательного решения.

– Я собираюсь забрать Анну с собой, – сказала она.

– Куда?

– В любое место, прочь отсюда. – Ее глаза блуждали по плоскому горизонту. – Чем дальше, тем лучше.

Берн повернулся к ней лицом:

– Каким образом это заставит ребенка принимать пищу?

– Не могу объяснить, и у меня нет полной уверенности, но я знаю, что ей следует оставить это место и этих людей.

– Вы опять покупаете чертовы ложки, – насмешливо заметил он.

На миг Либ смутилась, потом, вспомнив о ста ложках в Шкодере, чуть улыбнулась.

– Внесем ясность, – произнес Берн со своей обычной вежливостью. – Вы собираетесь похитить девочку.

– Думаю, так это и называется, – хриплым от страха голосом сказала Либ. – Но я не собираюсь заставлять ее.

– Значит, Анна поедет с вами по своей охоте?

– Надеюсь, да, если я правильно объясню ей.

У Берна хватило такта не указать на маловероятность этого.

– Как вы предполагаете путешествовать? Нанять извозчика? Вас поймают еще до въезда в другое графство.

Либ вдруг почувствовала, как на нее наваливается усталость.

– Есть шанс, что я окажусь в тюрьме, Анна умрет, и все это будет уже не важно.