Геннадий Марченко - Музыкант-3 (СИ)

Как бы там ни было, победа позволила нашей команде, повторяя реальность Лозового, выйти из группы с первого места, а команде-сенсации из Северной Кореи — прыгнуть на следующую стадию со второй позиции.

И опять же, 'по волнам моей памяти', в четвертьфинале попасть на венгров. Игра должна была проходить в ставшем уже почти родным Сандерленде 23 июля. Остальные пары четвертьфиналистов распределились следующим образом: Англия-Аргентина, Португалия-КНДР, ФРГ-Уругвай. Ну а что, различий с прошлым Лозового никаких, если судить по турнирной сетке. Дай Бог, если пройдем венгров.

Насколько я помню из радиорепортажа и газетных отчетов, игра с ними складывалась очень нелегко, едва удержали преимущество в один мяч, победив — 2:1. Перед игрой, впрочем, настроение у наших было вполне оптимистичным. Не сказать, чтобы шапкозакидательским, но улыбки частенько появлялись на лицах ребят, когда они обсуждали предстоящую игру. Я бы на их месте не радовался раньше времени. Еще не так давно мадьяры дважды становились серебряными призерами чемпионата мира — в финале 38-го уступили итальянцам, а 16 лет спустя немцам. Еще успели в 1952-м выиграть Олимпийские игры.

От нечего делать почитал английскую прессу, благо снабжали нас газетами исправно. Больше всего меня заинтересовало содержание таблоида 'The Sun', где я первым делом ознакомился с заявкой английской сборной на этом чемпионате мира. В истории Лозового в ней вроде бы не нашлось места игрокам 'Челси', на этот раз в команде были заиграны Терри Венейблс и Бобби Тэмблинг. Оба появились в первом и втором матчах сборной с Уругваем и Мексикой, однако, судя по обобщающему отчету, погоды не делали, и в игре против французов журналист отметил действия хорошо мне знакомых исторических персонажей английской сборной — Гордона Бэнкса, Бобби Мура, Бобби Чарльтона и Джеффри Херста.

Некоторое место в репортаже уделялось сборной Советского Союза, которая, к удивлению обозревателя, прошла групповой турнир без осечек, если не считать ничейный исход с Италией.

'Вызывает интерес, почему на поле не появляется главная звезда сборной Советов и 'Челси' Егор Мальцев, — вопрошал журналист. — Не исключено, что тренер сборной Морозов просто бережет своего ведущего футболиста к решающим играм, и уже в матче против венгров мы увидим этого вундеркинда на поле'.

Да уж, я бы не отказался, чтобы так и случилось. Только вот у тренеров сборной на это своя точка зрения, которую они не могут не разделять с товарищем Киселевым, потребовавшим примерно наказать любителя пенных напитков Мальцева.

Воронину на предматчевой установке Морозов предписал не креативить, а сдерживать самого опасного игрока соперников — полузащитника Флориана Альберта. Валера явно был этим недоволен, впрочем, свое недовольство он высказал после того, как игроки уединились в комнате отдыха.

Для поднятия боевого духа я решил исполнить 'Песню про правого инсайда' все того же Высоцкого. Так и объявил — Владимира Высоцкого, пусть гадают, когда он ее написал, потому как вроде бы еще нигде не должна звучать. Ударил по струнам и, придав голосу хрипотцы, запел:

'Мяч затаился в стриженой траве

Секунда паузы на поле и в эфире…

Они играют по системе 'дубль-вэ',-

А нам плевать, у нас — 'четыре-два-четыре'…'

Любопытно, что в этой песне прослеживалась какая-то автобиографичность сложившейся ситуации, достаточно процитировать следующие строки:

'Вот инсайд гол забил, получив точный пас.

Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге,

Но не могу: меня тренер поставил в запас,

А ему сходят с рук перебитые ноги'

Банишевский, слушая песню, криво ухмылялся, а я нагло так ему подмигнул. Мол, мой запас может быть и не вечен. Дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, как и после исполнения 'Я не люблю…', принялся переписывать для страждущих текст и аккорды.

И вот наконец матч с венграми! Перед игрой на поле стадиона 'Рокер-парк' сводный оркестр расквартированных в Сандерленде воинских частей наигрывал бравурные марши. Краем глаза заметил в ложе прессы спартаковских аксакалов Андрея и Николая Старостиных, оживленно беседовавших друг с другом.

Наконец оркестранты удаляются, а на поле появляются футболисты, и испанский судья Хуан Гардеасабаль приглашает на центр поля капитанов команд Альберта Шестернева и Шандора Матраи, подкидывает монетку, и сборные определяются с воротами в первом тайме и правом нанесения первого удара по мячу.