Геннадий Марченко - Музыкант. Том 1

До чего же я люблю корпоративы!.. Сука, и как же я их одновременно с тем ненавижу! Да предложи мне кто-нибудь лет двадцать назад спеть перед жующей и пьющей публикой — я бы послал этого «доброжелателя» так далеко, что Альфа Центавра показалась бы ему ближним светом. А сейчас я рад каждому такому приглашению. Потому что у меня практически не осталось других средств к существованию.

Да, двадцать лет назад я был эстрадной звездой пусть не первого, но второго эшелона точно. А если точнее, то лидером, вокалистом и гитаристом группы «Саквояж», без участия которой редко обходился сборный концерт в Москве ко Дню милиции, Дню МЧС и прочих ведомственных организаций. Да и с гастролей мы неплохо «грелись». Даже пару раз по приглашению Пугачевой выступали в «Рождественских встречах». Кстати, последний раз встречал Алку с месяц назад, она тоже работала на свадьбе у сына одного дагестанского бизнесмена, за гонорар, превышающий мой раз в десять. Я ей не завидовал, знал свое место, привык уже за последние годы. «Примадонна» меня узнала не сразу. А узнав, охнула:

— Леша, это ты?! Обалдеть! Как же тебя годы изменили!.. Где ты сейчас, чем занимаешься?

Да все тем же и занимаюсь, мать твою, не видно, что ли, раз я тоже выступаю на этом же гребаном корпоративе!.. Занимаюсь тем, чем занимался практически всю жизнь — играл и пел. Только вышел, мать ее, в тираж, вот и вся разница.

Группа моя к тому времени приказала долго жить. Славик Иващенко — мой многолетний барабанщик — теперь стучит на аккомпанементе у Добрынина, виртуоз-гитарист Жора Пушкин играет у Лещенко, а Лева Сидорчук и вовсе повесил свою «басуху» на гвоздь, решив посвятить себя внукам-близняшкам, тем самым облегчив жизнь молодым родителям. Так что остался я один, хотя, в принципе, уже три года назад мог выйти на заслуженную пенсию, достигнув 60-летнего возраста. Но ничего, молодился, хорохорился, несмотря на обилие морщин и сильно поредевшую и поседевшую шевелюру. Только усы а-ля Мулявин оставались такими же густыми, как и двадцать лет назад, но и их тронула седина.

Репертуар тоже мало изменился. Последний мой хит датировался 1992-м, когда «Женщина моей мечты» неслась из каждого утюга. После этого как отрезало. Нет, мы, само собой, что-то сочиняли, в надежде, что уж эта песня точно выстрелит. И на наш взгляд, и на взгляд наших близких, вещи получались неплохие. Вот только на радио и ТВ посылали нас объездной дорогой. Мягко так, с улыбочкой, с обещанием в ближайшее время посмотреть-послушать наше творение. Однако это «ближайшее время» что-то все не наступало. Могли хотя бы написать, мол, ваша песня (ваш сраный бюджетный клип) нас не устраивают. Мы бы поняли и приняли, хотя это все равно было бы плевком в душу. Потом Жора предложил кидать наши клипы в новомодный тогда «YouTube», радовался каждому новому просмотру. Но видеохостинг особой популярности нашим песням не добавил, мы же не какие-нибудь матерящиеся рэперы, не продвинутые юнцы, тусующиеся в этих самых ютубах, так что народ из группы стал расползаться. Закончила она свое существование буквально в течение месяца. Следующий месяц я конкретно бухал в своей московской «однушке», покидая ее периодически только затем, чтобы добраться до ближайшего магазина, торгующего спиртным.

А ведь когда-то у меня была неплохая «трешка» в приличном районе, пока бывшая при разводе не потребовала размен. Сука… Будь проклят тот день, когда я позарился на эту смазливую выпускницу Гнесинки! Ей-то, понятно, было по кайфу выскочить за известного музыканта. Тогда, в начале 90-х, фото улыбающегося, брачующегося дебила с симпатичной стервой в подвенечном платье украсило где страницы, а где и обложки глянцевых журналов. О нашей свадьбе судачили пару недель, потом стали судачить о свадьбе Фили и Аллы. Восемь лет эта тварь висела у меня на шее, имела все, что хотела, по первому желанию. В итоге и меня поимела, отсудив не только жилплощадь, но и «Рейндж-Ровер», а мне оставив подержанную «Ауди». Не говоря уже о фирменных шмотках и брюликах, на которые, если честно, мне было плевать. Вот что значит иметь прикормленного адвоката! Хотя, подозреваю, эту сладкую парочку связывали не только рабочие отношения, но это пусть останется на их совести.

Из запоя мне помог выйти мой старинный друг и одноклассник Федька Скворцов. Мы с ним когда-то начинали играть в школьном ансамбле в родном Рыбинске, перепевая «битлов», потом после музыкальной школы я отправился в музыкальное училище, а Федька, закончив 10-летку, уехал в Москву на пять лет раньше меня, поступил в «бауманку», работал в конструкторском бюро, а в перестройку организовал кооператив по пошиву джинсы. Несколько раз менял вид деятельности, в итоге остановился на фармацевтике. Сеть аптек приносила ему приличный доход.