Геннадий Марченко - Музыкант-3 (СИ)

Не могу же я ему передать содержание нашего разговора с Семичастным, тем более что телефон на прослушке, в чем я имел возможность убедиться, пытаясь дозвониться в Лондон. И ведь даже не скрывали, что прослушивают, можно сказать, предупредили, чтобы лишнего не болтал, жест доброй воли…Так что теперь только и остается изображать невинного младенца, хотя грешков за собой я особых не наблюдал.

— Знаешь что, Егор, — еще больше понизил голос Морозов. — Я тут готовлю окончательную заявку для участия в чемпионате мира, и решил одну вакансию оставить незаполненной. Сейчас повезу письмо от ребят Ряшенцеву, кто знает, вдруг в последний момент тебя реабилитируют.

— Вы всерьез в это верите? — с легкой иронией поинтересовался я, все еще памятуя о настоящей причине отлучения от сборной.

— Надежда, как говорится, умирает последней. Ладно, мне уже ехать надо, а ты поддерживай себя в форме.

Я положил трубку, грустно улыбаясь. Поддерживаю, но без особой надежды на поездку в Англию.

— Кто звонил, Ежик? — спросила Ленка, натягивавшая на Лешку перед прогулкой легкий комбинезончик.

— Морозов, тренер сборной. Прилетел визы оформлять для команды. Сожалеет, что я не лечу в Англию… Слушай, не слишком ты тепло его одела?

— В самый раз, там ветерок гуляет, лучше подстраховаться. Кстати, если захочешь есть — все найдешь в холодильнике. А мы еще до молочной кухни прогуляемся. Коляску поможешь спустить?

— Конечно!

Вернувшись домой, включил телевизор, взял гитару и принялся негромко наигрывать перед экраном тему песни 'Unchained Melody', использованной в кинофильме 'Привидение'. Вещь была написана американскими композиторами Нортом и Заретом еще за шесть лет до моего появления в этом мире, так что на авторство я даже не претендовал. Так если, для себя сыграть…

Между тем на телеэкране в новостях показывали встречу Шелепина с лидером Румынии Георге Апостолом. В прежней истории в это время, насколько я помнил, Румынией руководил Чаушеску. В этой же реальности его уже не было в живых. 20 ноября 1964 года, возвращаясь из Москвы, с совещания стран Варшавского договора, секретарь ЦК и член политбюро Румынской Рабочей Партии генерал-лейтенант Николае Чаушеску и премьер Румынии Ион Георге Маурер стали жертвой авиакатастрофы. Их самолет, заходя на посадку в аэропорту Отопень в Бухаресте, потерял управление и, упав, взорвался. Никто не выжил. Расследование выяснило, что с крыши дома рядом с аэропортом, из нескольких противотанковых ружей была расстреляна кабина самолета, в результате чего погибли оба пилота и штурман. Ответственность за теракт взял на себя Национальный антикоммунистический совет румынской эмиграции. Это покушение напрочь испортило отношения Румынии с Западом. В итоге новым премьером стал Георге Апостол, который 19 марта 1965 сменил умершего Георгиу-Дежа на должности первого секретаря Румынской Рабочей Партии, вызвав в СССР и за рубежом массу стеба и шуток о близости учения Христа и коммунизма, раз Апостолы возглавляют коммунистические страны… А ведь я писал в своем письме о режиме Чаушеску, неужели и тут ребята Шелепина подсуетились?

Тут же вспомнилось, как в апреле 1965-го в Москву приезжала чехословацкая делегация во главе с первым секретарем ЦК компартии Словакии Александром Дубчеком. Переговоры, как принято, прошли в дружественной обстановке, но на следующий день товарищ Дубчек вдруг скончался от инсульта. Через несколько дней 'голоса' сообщили о несчастном случае с вице-премьером и председателем Госплана ЧССР Отакаром Черником, который, спускаясь по лестнице, поскользнулся, упал и свернул себе шею.

В следующие полгода несчастья случились еще с несколькими чехословацкими товарищами. Один неосторожно обращался с электричеством, у другого взорвался газ, третий попал в ДТП… Чисто случайно они все были из 'либерально-реформаторского' крыла в верхах Чехословакии, выступавшего за реформы в западном духе и дистанцирование от СССР.

Примерно тогда же несчастье случилось с известным в богемных кругах Праги драматургом и театральным режиссером из богатой буржуазной семьи, сотрудничавшей с немецкими оккупантами во время войны (хотя для чехов это было скорее правило, чем исключение), и экспроприированной за это при коммунистах, неким Вацлавом Гавелом. Катался на лодке по Влтаве, неожиданно суденышко перевернулось, и Гавел… утонул. То ли плавать не умел, то ли бортом по голове шандарахнуло, что сознание потерял… Как бы там ни было, теперь 'Пражская весна' и 'человеческое лицо' с 'бархатной революцией', похоже, накрываются медным казаном.