Дмитрий Быков - ЖД (авторская редакция)

— Кое-кто попал как раз туда,— решительно заметил настоятель.— Бывает штабной умысел, а бывает и Божий промысел.

— Разочарованный до того уж разочаровался, что думает перебежать к хазарам,— хихикнул толстый.

— Ага, он им очень нужен,— сказал высокий.

— Я за него, кстати, боюсь,— тревожно сказал Борис.

— Думаешь?— резко спросил настоятель.

— Что-то больно быстро очеловечивается. А тогда ему не жить.

— Ну, совсем-то не очеловечится. А, брат Борис?

— Не знаю, буду следить.

— Следи. Что с нашим лесоводом?

— Пошел догонять девушку.

— Что с нашей девушкой?

— Сие нам неведомо. В тех местах, сам знаешь, брат Николай, плохо видно.

— Но наша девушка жива?— тревожно спросил брат Николай.

— Это да,— уверенно сказал монах, лица которого Громов не видел.— Пока точно.

— Помни, брат Мстислав, ты видишь дальше других,— строго сказал настоятель.

— Пока смогу, буду смотреть,— кивнул Мстислав.

— Ай, инспектор, инспектор,— сказал Николай.— Правильно ждешь, да не оттуда.

— А откуда?— спросил вдруг Воронов.

— Инстинкт выживания, юноша, силен у вас чрезвычайно,— одобрительно заметил Николай.— Придавая вас в спутники капитану, наш общий знакомый поступил чрезвычайно дальновидно. В огне вам не гореть, в воде не тонуть. Должен заметить, что местные вообще очень ловко избегают опасности и отлично чувствуют ее. Но что предсказано, то предсказано: не знаю, как будет, но знаю, чем кончится.

— Не хочу,— тоскливо произнес Воронов.

— А почем вы знаете, юноша? Вдруг это совсем не то, чего вы ожидаете? Вы думаете, Бог — вроде воинского начальника, который вас чуть под монастырь не подвел? А монастырь — вот он, ничего страшного.

— Боюсь,— так же тоскливо проговорил Воронов.

— Ничего не надо бояться, вон девушка не боится, и вы не бойтесь. Девочка со стариком идет, тоже не боится. Капитан ваш едет останавливать неизвестно кого, и то не боится, хотя сроду в гражданских не стрелял. А стрелять-то ему и не придется, ушли они из Копосова, капитан. Не то б вы, чего доброго, и правда пальнули,— нет?

— Откуда вы все это знаете?— только и смог спросить Громов, окончательно переставший что-либо понимать.

— А откуда вот он догадывается?— кивнул Николай на Воронова.— Знаю, и все. Завтра поедете с миром в Москву, отвезете рядового да и отправитесь, куда собирались. Хотите посмотреть, как там Москва?

— А как?— спросил Громов совершенно по-детски. Он уже готов был поверить, что ему сейчас покажут Москву.

— Да вот так,— пожал плечами настоятель, и в тот же миг Громов почувствовал Москву. Она напряженно пульсировала где-то к западу от монастыря, и Громов чувствовал, как через весь город мучительно пробирается, увязая в бесконечных пробках, «скорая помощь». Он понимал при этом, что она успеет. Ничего больше во всей Москве не привлекало его внимания, да он и не видел ничего. В голове у него оглушительно завыла сирена. Он знал, что фельдшер в кабине кусает кулак от нетерпения. Это был хороший фельдшер, не из тех, что выезжали по вызовам в последнее время,— больной ему был небезразличен, и он хотел успеть, и должен был успеть. Громов чувствовал, что с пробками ничего сделать не может, но способен каким-то образом утешить фельдшера, внушить ему, что все кончится нормально; и фельдшер успокоился, он знал это.

— Интересно,— сказал Николай.— Вот бы не подумал. Я бы, честно говоря, решил, что какие-нибудь учения… Вам что, про войну неинтересно?

— Про войну я и так все знаю,— машинально ответил Громов, но тут же спохватился:

— Вы что, и это видите?

— Ну, примерно,— неуверенно ответил Николай.— Скорее догадываюсь.

— Способный,— завистливо сказал брат Георгий.

— Абы кто и не придет,— загадочно ответил Николай.— Есть ли у вас вопросы, брат капитан?

— Много,— сказал Громов.— Но для начала один: почему этот ваш брат Константин не может выйти из монастыря?

— Брат Константин в затворе,— пояснил Николай.— У некоторых есть такая клятва, вроде, знаете, барбудос. У нас же тоже бороды приняты, кстати… Брат Константин не может выйти из монастыря, пока не кончатся эти ваши чертовы качели. Он не сам это выбрал, просто в каждом монастыре должен быть затворник. Получилось так, что у староволжцев это именно Константин, а он врач.

— А у вас кто затворник?

— Брат Мстислав,— вздохнул Николай.— Ему отсюда хода нет даже к реке. Пока все не кончится — или, соответственно, не начнется.

— Просто нельзя — или он не может выйти?— уточнил Громов.