Георгий Реймерс - Неземной талисман (Сборник)

В Зайсане, разводя костер, он плеснул в огонь «капельку» бензина и спалил брови, ресницы, а что всего досаднее — первые, недавно отросшие усы.

Горел Иван не только от огня. Слоняясь как-то вечером по городскому парку, он заметил молодого человека в летной форме. Сидя на скамейке между двумя девушками и оживленно жестикулируя, авиатор рассказывал что-то увлекательное. Девушки слушали, испуганно ахая и широко раскрыв глазки.

Любопытный одессит заинтересовался: кто бы это мог быть? Подойдя поближе, он с удивлением признал в рассказчике аэродромного конюха Алексея. Глаза Ивана загорелись. Такой случай представляется редко. Обойдя потихоньку скамейку, он притаился позади нее в кустах и стал подслушивать разговор.

Ничего не подозревавший Алексей продолжал «травить»: «…Вдруг самолет сорвался в штопор! Я его вывожу и так, и этак, а он не выходит, все штопорит! Высоты уже мало. Ну, думаю, врежусь в шар земной и — конец!»

В это время из-за скамейки послышался ехидный совет:

— Леша! А ты бы его кнутом, кнутом! Как свою кобылу. Глядишь — и перестал бы штопорить!

Подвыпивший парень не мог спокойно перенести такой позор и набросился на Ивана с кулаками. За учиненный дебош оба попали в милицию, а на другой день Ивана надолго отстранили от полетов. Так он «погорел» без огня.

А однажды Иван вовсе пропал.

В этот день погода с утра начала портиться. По хмурому небу неслись клочья туч. Плач-гора плотно надвинула облачную шапку. В воздухе плясали редкие снежинки. Все это предвещало наступление длительного ненастья. Утром, уходя с поста, сторож аэропорта дед Тютюнников предупредил пилотов:

— Плохая будет погодка, сынки. Всю ночь слушал, как горы пели.

Однако, посоветовавшись с синоптиками, командир решил выпустить Ивана Сидоркина на Зайсан. Нужно было доставить почту и нарочного со срочной корреспонденцией.

— Пота-арапливайтесь, Сидоркин, пока погода не испортилась. Ка-албинский хребет открыт, а там ра-авнина. Если будет плохо — не лезьте, возвращайтесь на-азад или садитесь в Са-амарке. Поняли? — инструктировал Ивана командир. Он немного заикался и, чтобы сгладить речь, растягивал букву «а».

— Понял, товарищ командир, все будет в порядке! — отрапортовал Сидоркин и побежал на вылет.

Перевал на Калбинском хребте, названный пилотами «Пронеси, господи» за вечную зверскую болтанку и неустойчивую погоду, был еще открыт. Синоптик рассчитывал, что Иван успеет добраться до Зайсана раньше, чем погода окончательно испортится. И все же, несмотря на его предположения, вскоре после вылета Сидоркина аэродром Зайсан закрылся из-за метели, а вслед за ним закрылась и Самарка.

Ругая на чем свет стоит провравшегося синоптика и самого себя за то, что ему поверил, командир до самого вечера «не слезал с телефона», вызывая населенные пункты по трассе полета.

Но все было бесполезно. О самолете никто ничего не знал.

Двое суток бушевала пурга. Двое суток ветер выл и бесновался, наметая в уровень с крышами сугробы, яростно бросаясь хлопьями снега. Все это время командование маленького авиационного подразделения обзванивало поселки в поисках пропавшего самолета. Всех поставили на ноги. Но Ивана нигде не было, он как в воду канул.

Метель стихла ночью внезапно, так же, как и началась. Утром для розысков с воздуха, подготовили четыре самолета. Командир вылетал первым. Отдав последние распоряжения, он запустил мотор. В этот момент из дома аэропорта, размахивая красным флажком, выбежал диспетчер.

— Командира к телефону! Срочно! Вызывает Тополев Мыс! — крикнул он.

На другом конце провода что-то глухо хрипело. По линии гремела трансляция. Храбро бросая вызов зиме, сопрано утверждало, что «у нас в садочке розы расцвели».

— Черт знает, что такое! — не выдержал командир. — Ка-акой это идиот включил трансляцию?! Девушка! — надрывался он. — Я ничего не слышу? Дублируйте разговор.

Телефонистка взяла на себя роль посредника.

— С Тополева Мыса сообщают: на озере показался самолет, — сказала она.

— Ка-акой на озере самолет? Они что-то путают.

Телефонистка переспросила, затем подтвердила:

— Обыкновенный самолет. Приближается к Тополеву Мысу.

— Ка-ак приближается? Летит?

— Да нет же, — двигается по льду.

— Девушка! — взмолился командир. — Узнайте толком, ка-аким образом он двигается? Везут его, что ли?

— Нет, не везут, — ответила телефонистка через некоторое время. — Говорят, что идет своим ходом.