Елена Филон - Только играй

Опять не спал.

– Как прошло? – прочистив горло, поинтересовалась ненавязчиво, но не безразлично.

– Неплохо, – он плавно притянул меня за талию, прижав к своей груди; одну ладонь положил мне на шею, а второй водил по спине, так что по коже вновь побежали мурашки.

А как же наш договор?

О чём там был наш договор?

– Просто позволь мне тебя обнять, – его шёпот коснулся моего уха, и больше я не могла сопротивляться. Тяжёлый вздох будто подтвердил, как ему сейчас это необходимо, и я нерешительно обняла его за талию, сцепив пальцы в замок.

– Завтра я улетаю в Корею, – болезненный шёпот прозвучал над ухом, и моё дыхание тут же перехватило. От тревоги, от испуга и от облегчения одновременно. Никогда не думала, что человек способен испытывать настолько противоречивые чувства одновременно.

– Мне надо разобраться со всей этой ситуацией, – добавил Калеб, крепче прижимая меня к себе и нежно поглаживая пальцами оголённый участок шеи.

– Ты не должен мне ничего объяснять, – прошептала я натянутым, как струна, голосом.

– Но я хочу. – Калеб заглянул мне в глаза и провёл костяшками пальцев по лицу, отчего сердце в груди затрепетало, как рой мотыльков. – Хочу, чтоб ты верила мне. Потому что я не оставлю тебя, Лекса. Ни за что. Мне просто надо немного времени, чтобы разобраться со всем, что случилось. А после…

– А после ничего не будет, – сумела выдавить я, пока Калеб не произнёс чего-то ещё более весомого, чтобы я передумала. – И мы это уже обсуждали.

Его лицо помрачнело, а в глазах застыл немой вопрос.

Я с Мики.

Я с Мики.

Ну же, всего три слова.

– Лекса…

– Я с Мики. И насколько я помню, ясно дала тебе это понять. Ещё тогда.

Калеб застыл.

– И не говори, что будет по-другому, прошу. Я не хочу это слышать, – жалким голоском протянула я. – Очень скоро ты и сам это поймёшь.

– Что?

– Что всё это… всё это ничего не значит.

– И ты поняла это?

Нет.

– Да.

Калеб молчал. Я ждала вспышки неодобрения в его глазах или даже насмешки, потому что он по-прежнему уверен в себе.

– Хорошо, – неожиданно спокойно ответил он, и внутри меня всё напряглось, задрожало.

Разве не это я хотела услышать?

– Хорошо?

– Да. Иди сюда, – Калеб притянул меня к себе, и на медленном выдохе, прикрыв глаза, провёл кончиком носа по моей скуле.

– И почему мне кажется, что ты смеёшься надо мной?

– Я? – вскинул брови Калеб, пытаясь стереть ухмылку с лица. – Да ни за что на свете.

Такое чувство, что он провидец и видит наше будущее наперёд. Именно поэтому в его глазах я выгляжу настолько смешной, раз до сих пор пытаюсь это отрицать. Вот как это выглядит.

Только я говорю серьёзно.

А Калеб не провидец.

Я смолкла, услышав, как внушительно и твёрдо прозвучал голос Калеба:

– Не говори того, о чём не думаешь. Лучше ничего не говори. – Он наклонил голову и уткнулся лицом в изгиб моей шеи, я коснулась пальцами его густых волос, пропуская их сквозь пальцы и сохраняя в памяти эти ощущения.

Говорить не хотелось. Хотелось стоять так до тех пор, пока нас не объявят в розыск, и ещё дольше. Находиться в его руках, дышать его ароматом…

Хотя бы сейчас. В последний раз. Потому что завтра начнётся другая жизнь. Для каждого из нас.

Калеб верит в сказку и в то, что судьба подарила нас друг другу, а я знаю, что в жизни сказок не бывает. Он – известный музыкант, который скоро станет отцом. Я – дочь сенатора, которая едва ли не бросила коту под хвост два года серьёзных отношений ради человека, которого почти не знаю. Но который заставил почувствовать себя особенной.

И, возможно… просто возможно, эти ощущения того стоили.

Но это пройдёт. Всё проходит. Всё вернётся туда, откуда начиналось.

– Как же я хочу тебя поцеловать, – произнёс Калеб, приоткрыв глаза. – Так сильно, что держусь из последних сил. И даже твои ужасные брови не кажутся такими ужасными…

И, несмотря на все запреты и договоры, Калеб не стал ждать моей реакции, просто припал губами к моим с такой силой, будто это последний поцелуй в его жизни. И разве я имею право такому сопротивляться?..

Путаясь пальцами в его волосах, ощущая грудью его сердцебиение… Задыхаясь от наслаждения и практически рыдая от того, что этот поцелуй действительно последний… Потому что я сделала выбор.

И это не Калеб.

Позже я встретила Мики, и он встретил меня объятьями. И пока я утопала в мучениях совести, шептал о том, какой он идиот и как сильно меня любит. Просил прощения и говорил, что во многом был не прав. А я молча обнимала его и гладила по волосам, вспоминая их мягкость. Они гораздо мягче, чем у Калеба, но это не значит, что и ощущения лучше.