Елена Филон - Только играй

Потому что в следующий раз я не смогу уговорить себя остановиться на середине.

– Хорошо, – просто согласился Калеб. – Я больше не прикоснусь к тебе. Пока ты этого не захочешь.

Я не захочу.

Я не захочу.

Точно не захочу.

Уже хочу этого.

Вот и наступил день Х.

День фестиваля.

День, когда состоится наше с Калебом совместное выступление.

День, когда мне предстоит лицом к лицу встретиться со своим парнем, которому я изменила, и не важно насколько.

День, когда я покину шоу.

И день, когда мне предстоит решить, где провести остаток лета, если, конечно, родителям до сих пор неизвестно о том, что ни в какой Пенсильвании я не нахожусь. В чём очень сомневаюсь.

Хизер звонит с самого утра. И голос моей сестры звучит не на шутку встревоженно. Дома что-то происходит. Родители ругаются, и моё имя – наиболее часто употребляющееся слово в красноречивых репликах и наверняка звучит как ругательство.

Стараясь об этом не думать, я изо всех сил пыталась сконцентрироваться на выступлении. Поправка – на двух выступлениях. Потому что сразу после того, как на сцене закончилась репетиция, на которой Калеб не присутствовал из-за загруженного графика, связанного со скандалом, отошла в сторонку и принялась повторять песни «Адских пончиков», с которыми также предстоит выйти на сцену.

Но репетировать не получалось. Всё, о чём я могла думать, это о… Калебе и Жизель. О какой-то там поп-певичке! Но красивой. И – да, я смотрела фото.

Много фото.

О-очень много фото.

Её представители сделали официальное заявление. Эта девушка действительно беременна, и скандал, который сейчас переживает R. Q. Entertainment, один из самых громких за всю историю существования корейского лейбла. Калеба таскают по бесчисленным пресс-конференциям и заставляют делать сотни заявлений. И, видимо, поэтому с того самого дня, когда я взяла с него обещание больше не касаться меня, мы виделись всего дважды. В первый раз на общей фотосессии полуфиналистов, а во второй раз на нашей вечерней и последней репетиции, где Калеб убедился, что мы полностью готовы, и вновь уехал по делам. Нет, он не вёл себя обиженно или отстранённо. Этому парню уже двадцать шесть, и я лишний раз убедилась в том, что взрослые и уверенные в себе парни, коим Калеб и является, не ведут себя с девушками как последние идиоты, вне зависимости от того, на каком уровне находятся их отношения. Точнее, те отношения, которых в принципе нет.

Он улыбался. С нежностью смотрел на меня большую часть репетиции и, как и обещал, ни разу не коснулся и уж точно не пытался приставать.

– А ты больше не домогатор, – не сдержавшись, подколола его я.

– Нет. Но только свистни, – подмигнул мне Калеб и уехал на очередную пресс-конференцию делать очередные важные заявления.

Заявление на тему того, что Калеб и не думает отказываться от ответственности перед Жизель и ребёнком и в ближайшее время собирается вернуться в Корею для разъяснения обстоятельств.

Да и чему тут удивляться… Это ведь Калеб. Он умеет отвечать за свои поступки, в этом я даже не сомневалась. И если ребёнок его (а чей ещё он может быть?), разумеется, он не станет от него отказываться и возьмёт на себя всю полагающуюся ответственность.

И это бесит. Мой эгоизм уже успел переплюнуть все границы дозволенного и бессовестно кричит о том, что Калеб вообще не должен никуда лететь, должен забыть о ребёнке, о Жизель, об ответственности, схватить меня в охапку и увезти на край земли.

Знаю, дерьмовая у меня фантазия.

Особенно учитывая то, что у меня до сих пор есть официальный парень. И мне больно от одной мысли о том, что в скором времени мне придётся ему всё объяснить. Не знаю, простит ли меня Мики. Не знаю, как жить после всего, что натворила. И не знаю, состоится наша годовщина или нет, но я твёрдо намерена ему обо всём рассказать. Сразу после того, как Калеб покинет Штаты. Так будет честно.

Поверить не могу! Ещё несколько недель назад я готова была выскочить замуж за этого парня и кормить грудью его детей! А теперь… теперь мне хочется сложить себя в дорожный чемодан и отослать первым же рейсом в какую-нибудь Антарктику! Просто для того, чтобы избежать разговора с Мики.

И для того, чтобы больше не думать о Калебе.

– Харпер! Ты чего там завис? – Рик Ловели вывел меня из оцепенения, и я поняла, что выгляжу совершенно нелепо в уголке гримёрочного трейлера, с гитарой в руках и лицом к стене.

Сколько я так стою?