Ирвин Шоу - Богач, бедняк

— Нехорошо смеяться над несчастьем других, — изображая возмущение, заявил Том. — Какой же вы после этого американец? — спросил Том, стараясь корчить из себя патриота. — Да, я вас спрашиваю, какой же вы на самом деле американец?

— Исчезните, мальчики, — повернулась к ним девушка.

— Хочу напомнить вам, сэр, — продолжал разыгрывать дурацкую сценку Том, — что вы лично несете персональную ответственность за все, что говорит здесь ваша подружка.

— Не обращай на них внимания, Анжела, — сказал солдат. У него был высокий, приятный тенор.

Они минуту-другую посидели молча.

— Послушай, матросик, сегодня вечером тебе умирай, — сказал Том высоким фальцетом, подражая речи японцев. — Собачий янки, сегодня я отрежу тебе яйца!

— Попридержи свой грязный язык, — повернулся к нему солдат.

— Могу поспорить, он куда храбрее и отважнее самого Эррола Флинна, — продолжал дразнить солдата Том. — Готов побиться об заклад, дома у него в ящике письменного стола полно боевых медалей, но он слишком скромный солдат и не носит их.

Солдат разозлился:

— Послушайте, ребята, почему бы вам не заткнуться, а? Мы пришли сюда, чтобы посмотреть фильм.

— А мы чтобы заняться любовью, — продолжал доставать солдата Том. Он похлопал Клода по щеке. — Ах, понимаю, вы не видите этого, увлекшись своими любовными играми.

— Дорогой, сожми меня крепче, — притворно простонал Клод. — Мои сиськи уже набухли. Все дрожат.

— Я вся почти в экстазе, — отвечал Том. — Ах, какая у тебя нежная кожа, как на попке у младенца.

— Коснись своим язычком моего ушка, прошу тебя, — подыгрывал Клод. — Ах, ох, я уже кончаю…

— Хватит! — не выдержал солдат. Он вытащил руку из-за ворота блузки девушки. — Убирайтесь отсюда! — сказал он громко и зло, и несколько зрителей на передних рядах повернули головы к ним.

— Тише!

— Мы заплатили деньги за эти места, — возмутился Том. — И никуда отсюда не уйдем.

— Ну, это мы еще посмотрим, — разъярился солдат, поднимаясь со своего кресла. Он действительно был высоким парнем, не менее шести футов. — Я сейчас позову билетера.

— Не позволяй этим подонкам разозлить себя, Сидни, — вмешалась девушка. — Сядь, успокойся.

— Сидни, ты не забыл, что я сказал? Ты несешь персональную ответственность за оскорбления, которые наносит твоя подружка, понял? — вмешался Том. — Предупреждаю в последний раз!

— Билетер! — крикнул солдат на весь зал. В последнем ряду под лампой у входа дремал пожилой билетер в своей потертой униформе с золотым шитьем.

— Ш-ш-ша! Ша! — послышалось со всех сторон зала.

— Он — настоящий солдат, ничего не скажешь, — издевался Клод. — Зовет подкрепление.

— Да сядь ты, Сидни, — девушка настойчиво тянула солдата за рукав. — Посмотри — это же сопляки!

— Застегни блузку, Анжела, — сказал Том. — Видны твои сиськи. — Он на всякий случай встал: солдат мог неожиданно развернуться и нанести удар первым.

— Прошу вас, сядьте, — вежливо сказал Клод, увидев идущего по проходу билетера. — Сейчас показывают такие интересные события, я не хотел бы их пропустить.

— Что здесь происходит? — строго спросил билетер, крупный, с уставшим лицом мужчина, который днем работал на мебельной фабрике, а вечером подрабатывал в кинотеатре.

— Прогоните отсюда этих ребят, — сказал солдат. — Они ругаются в присутствии моей девушки.

— А что я такого сказал? — спросил Клод. — Только попросил его снять фуражку. Разве не так, Том?

— Только это и сказал мой друг, сэр, — вежливо проговорил Том, усаживаясь в кресло. — Простая, вежливая просьба, больше ничего. Мой друг страдает редкой глазной болезнью.

— Что, что такое? — спросил сбитый с толку билетер.

— Если вы немедленно не выведете этих ребят из зала, будут неприятности, — предупредил солдат.

— Почему вы, парни, не пересядете на другие места? — спросил билетер.

— Мой друг вам только что объяснил, — сказал Клод. — У меня — редкая глазная болезнь.

— Мы живем в свободной стране, — заявил Том. — Заплати деньги и сиди там, где тебе нравится. А что этот солдатишка возомнил о себе? Кто он такой — Адольф Гитлер? Большая шишка? И все только потому, что на нем военная форма. Могу поспорить, он и близко-то не подбирался к японцам, во всяком случае не ближе, чем к Канзас-Сити. А пришел в кинотеатр и при всех тискает свою девушку — тем самым подает дурной пример американской молодежи. А еще в военной форме. Позор!

— Если вы немедленно не выведете этих ребят, — глухо сказал солдат, — я им набью морды. — Он сжал кулаки.