Ирвин Шоу - Богач, бедняк

— Война еще не закончилась, — сказал Джордах. — Еще осталось столько идиотов, желающих сложить свои головы.

— Я бы хотела поехать в Нью-Йорк и поискать там настоящую работу. У меня есть опыт, в нью-йоркских газетах часто дают объявления с предложениями о разнообразной работе, и зарплата вдвое выше, чем у меня сейчас.

— Ты говорила о своих планах с матерью? — Джордах продолжал легкими взмахами рук, как маг-волшебник, раскатывать тесто на маленькие кругляши для булочек.

— Нет, не говорила. Она плохо себя чувствует, я не хочу ее понапрасну волновать.

— Поразительно, насколько чертовски предупредительны и заботливы в этой семье, — сказал с негодованием Джордах. — Сердце радуется!

— Пап, не говори так. Я ведь серьезно.

— Нет, — отрезал он.

— Почему?

— Потому, что «нет». Осторожнее, не испачкай мукой платье.

— Па, но я смогу присылать домой больше денег.

— Нет, — повторил Джордах. — Когда тебе исполнится двадцать один, уезжай куда хочешь, на все четыре стороны. Тебе всего девятнадцать. Придется потерпеть отцовское гостеприимство еще пару годиков. Так что терпи и улыбайся.

Он вытащил пробку из бутылки и сделал большой глоток виски. Намеренно грубо вытер тыльной стороной руки губы, оставив длинный мучной след на лице.

— Мне нужно уехать из этого города, — настаивала Гретхен.

— Есть города и похуже, — заметил Джордах. — Приходи через два года.

На часах — пять минут первого. Гретхен аккуратно сложила напечатанные листочки в ящик стола. Все служащие уже ушли. Закрыв чехлом пишущую машинку, она пошла в туалет. Долго разглядывала себя в зеркало. Лицо горело, словно у нее температура. Она плеснула холодную воду на лоб, потом вытащила из сумочки флакончик с духами и пальчиком мазнула ароматной жидкостью за ушами.

Выйдя из здания, Гретхен прошла под аркой ворот, над которой висела большая вывеска: «Завод по производству кирпича Бойлана». Завод и вывеска в завитушках с большими буквами находились вот на этом месте с 1890 года.

Она на всякий случай оглянулась по сторонам, не ожидает ли ее случайно Руди. Иногда он приходил к фабрике, встречая ее, а потом они вместе шли домой. Если Руди сейчас здесь, то они могли бы пойти на ланч в ресторан или в кинотеатр… Но тут же она вспомнила, что Руди уехал с командой легкоатлетов на спортивные соревнования в соседний город.

Гретхен пошла к конечной остановке автобуса. Шла медленно, часто останавливаясь, рассматривала товары в витринах. Разумеется, она не собирается никуда ехать, сейчас день, все ночные фантазии давно от нее отступили и больше не терзали ее. Хотя, конечно, почему бы немного не прогуляться, не прокатиться в автобусе по берегу реки, выйти где-нибудь за городом, подышать свежим воздухом. Погода весенняя. Яркое солнце. На улице тепло, на голубом небе — редкие облака.

Уходя из дома, Гретхен предупредила мать, что сегодня будет дежурить в госпитале. Она не могла объяснить, почему придумала всю эту историю. Она очень редко лгала родителям. Для чего? Не было никакой нужды. Но, сказав, что вечером будет дежурить в госпитале, она освобождала себя от необходимости поработать в субботу в лавке — обычно она помогала матери справиться с наплывом покупателей в выходные дни. Такой приятный солнечный день! Она не может торчать целый день в душной лавке!

За квартал до конечной остановки около аптеки она увидела Томаса. Он, окруженный толпой парней хулиганского вида, бросал монетки. Играл на деньги. Одна девушка, с которой они работали вместе, вечером в среду была в кинотеатре «Казино» и видела драку ее брата с солдатом. Она рассказала обо всем Гретхен.

«Твой брат, — сказала она, пожимая плечами, — ужасный! Маленький мальчик. А такой злой! Ну прямо-таки маленький змееныш! Не хотелось бы мне иметь такого братца!»

Гретхен сказала Тому, что знает про драку.

— Ты отвратительный парень!

А он лишь ухмыльнулся, по-видимому, очень довольный собой. Если бы он ее заметил, она пошла бы домой. Она не села бы в автобус. Но он ее не заметил. Он был слишком увлечен игрой.

Гретхен не спеша подошла к остановке автобуса. Двенадцать тридцать пять. Автобус в верховье реки должен был отъехать пять минут назад, и она, конечно, ни за что не будет здесь слоняться еще двадцать пять минут в ожидании следующего рейса. Но оказалось, отправление почему-то задерживалось, и автобус стоял на остановке. Она подошла к кассе.

— Один билет до Королевской пристани.

Гретхен вошла в автобус, села на переднее сиденье, сразу за водителем. В салоне сидело много солдат, но был день, они еще не успели напиться и вели себя пристойно, не приставая к ней.