Игорь Адамацкий: Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1980-е

Читатели, воспитанные на традиционной литературе, «Законы молитв» и последовавшие за ним произведения Холоденко воспринимали как не совсем «приличные», — автор посягнул говорить о том, что должно, они считали, остаться интимной и стыдной стороной человеческого существования. А между тем творчество молодого литератора нельзя было отнести ни к натуралистической, ни к порнографической литературе. Он описывал, как преображается мир, когда на него смотрит влюбленный человек. Сартр это состояние описывал как «другой план существования своей фактичности», когда «сознание хочет быть телом, и только телом».

Официальные издатели, не отказывая автору в таланте, кое-что соглашались публиковать, но с уродующими текст купюрами. И все же у Холоденко был свой восторженный читатель. Писательница Руфь Зернова направила Валерию письмо, в котором его роман, прочитанный в машинописной копии, назвала вещью «значительной и изумляющей», которая «обещает в вас художника, способного облечь в слова любые человеческие порывы». Довлатов говорил, что учился писать у Холоденко. Бродский в Америке предпринимал попытки опубликовать его прозу, но не мог найти достойного переводчика.

Повесть «Мост», представленная в сборнике, вероятно, стала последним законченным произведением прозаика. В ней рассказывается о драматической судьбе эротомана. Ее герой говорит, что возненавидел «свое дикое и неуемное желание любить. Вообще любить кого бы то ни было». Но он так и не покинул царство эроса, все более погружаясь в темные, опасные и влекущие к себе глубины эротических состояний, до галлюцинаций, до навязчивых образов, становящихся символом его судьбы. Один из таких символов — «мост», который может соединить любовной связью двух мужчин.

В дискуссиях начала XX века в контексте размышлений о человеке будущего обсуждался вопрос, не задана ли бисексуальность самой природой человека. Герой Холоденко получает ответ на этот вопрос из прорывов в бессознательное. В снах, галлюцинациях, спонтанных поступках, в самом языке повести оживают таинственные и роковые законы эроса.

Повести Сергея Коровина «Изобретение оружия» и «Приближаясь и становясь все меньше и меньше», последняя в этом сборнике представлена, посвящены одной теме — становлению мужчины. Примечателен эпиграф, взятый из «Опытов» Монтеня (глава «О каннибалах»): «Поистине, до последнего своего вздоха они не перестают держать себя вызывающе…» Слово «первобытный» нередко употребляется, когда характеризуется возрастная протестность молодых людей, которая, как говорилось выше, собирает в мощный импульс критическое осмысление культуры и сексуальность, волю к самоутверждению и вызов нравам отцов.

Судьбы настоящего мужчины, показывает автор, удостаиваются далеко не все к мужскому полу принадлежащие. Это путь испытаний — волевых и физических, преодоление социально-политических и культурных табу. Культура для героя повести Метлы не более чем «тюли-тюли»: «Кругом фуфло, как в школе…» Ему не интересен Эрмитаж, где вещи нельзя потрогать руками. Автор показывает мир таким, каким он предстает в сознании вчерашнего школьника и бывшего футболиста, оказавшегося в армии не столько по принуждению, сколько для того, чтобы утвердить мужскую состоятельность в мужском коллективе. Действие повести сконцентрировано вокруг события, занявшего в жизни ее героя лишь несколько мгновений. Во время учебных артиллерийских стрельб сержант Метла произвел выстрел из самоходного орудия, поразивший ненавистного офицера на расстоянии, исключающем доказательство умышленности убийства.

Угроза «кастрации» (если толковать описанную историю в терминах Фрейда) исходит в повести от власти, наделяющей правами ОТЦА чекистов и стукачей. Убив одного из них, Метла решил проблему, которую должен был решить — пройти инициацию, после которой юноша становится мужчиной в полном смысле слова. Выстрел сержанта становится мифологемой коллективного сознания, символическим удовлетворением протестных настроений солдатской братии.

Автор наделяет своего героя чертами супермена: в армии он лучший наводчик орудия, на гражданке становится суперспециалистом по наладке двигателей. И он — суперлюбовник. Супермен, не рефлексирующий и не рассуждающий, делающий хорошо свое дело, готовый в любой момент вступить в войну, — таким представил Коровин героя нового поколения. Повесть завершается притчей; одно из возможных ее толкований связано с пониманием автором призвания мужчины. Настоящий мужчина всегда стремится к предельным целям (к «Гималаям»). Ее достижение за пределами реальных возможностей, но он будет приближаться к ней, превращаясь в пути… в пепел.