Дженди Нельсон - Небо повсюду

– Мы – самые грустные люди на Земле.

– Да, – соглашается он и сжимает мне колено.

Я пытаюсь не обращать внимания на дрожь, которая пробегает у меня по телу. Они собирались пожениться.

– Как нам это пережить? – беззвучно шепчу я. – День за днем, день за днем. Без нее.

– Ох, Ленни. – Тоби поворачивается и приглаживает мне волосы у висков.

Я все жду, когда он уберет руку, когда повернется обратно. Но этого не происходит. Он держит ладонь у моего лица и не отводит от меня взгляда. Время замедляется. Что-то пробегает по комнате. Между нами. Я смотрю в его скорбные глаза, он смотрит в мои, и я думаю: Он скучает по ней так же, как я. И вот тогда он меня целует. Его рот такой мягкий, такой горячий, такой живой. Я не могу сдержать стон. Мне хотелось бы сказать, что я оттолкнула его, но этого не происходит. Я отвечаю на поцелуй и даже не собираюсь останавливаться: мне в этот момент кажется почему-то, что мы с Тоби как-то победили время и вернули Бейли обратно.

Он отталкивает меня и вскакивает на ноги.

– Я не понимаю! – Его, точно пожар, охватывает внезапная паника. Он мечется по комнате. – Боже, мне надо идти. Мне правда пора.

Но он не уходит. Садится на кровать Бейли, смотрит на меня и вздыхает, будто отдаваясь на волю какой-то незримой силы. Он произносит мое имя, и голос его звучит так хрипло, так завораживает, что я поднимаюсь на ноги, – меня тянет к нему через мили и мили стыда и вины. Мне не хочется этого, – и при этом хочется. Я понятия не имею, что мне делать, но все же иду через комнату, слегка шатаясь от текилы. Он берет меня за руку и притягивает к себе.

– Мне просто нужно быть рядом с тобой, – шепчет он. – Только так я не умираю от тоски по ней.

– И я. – Я пробегаю пальцем по россыпи веснушек на его щеке.

Глаза у него наполняются слезами, и у меня тоже. Я сажусь рядом с ним, а потом мы ложимся на кровать Бейли, и он обнимает меня сзади. Перед тем как заснуть в кольце его сильных, надежных рук, я думаю о том, останется ли на кровати едва уловимый запах Бейли, не перебьют ли его наши собственные.

(Найдено на территории Кловерской старшей школы, в клумбе, на оборотной стороне контрольной по французскому языку)

(Написано на листке из записной книжки, застрявшем между прутьями забора у вершины горы)

Иуда. Брут. Бенедикт Арнольд. И я.

Хуже всего то, что теперь, закрывая глаза, я каждый раз вижу львиное лицо Тоби, чувствую его дыхание на своем лице и дрожу с головы до ног. Дрожу не от стыда (это было бы как раз нормально), а от желания. Но стоит мне дать волю воображению и представить, как мы целуемся, мне тут же представляется Бейли. Она смотрит на нас с небес, передергиваясь от отвращения. Ее бойфренд, ее жених целуется с вероломной младшей сестрой на ее собственной кровати. Ох! Стыд, как верный пес, следует за мной по пятам.

Я отправила себя в изгнание: ушла и сижу между ветвей своего любимого дерева в лесу за школьным двором. Я прихожу сюда в каждый обеденный перерыв, прячусь, пока не прозвенит звонок, царапаю ручкой слова на коре. Пусть мое сердце разбивается в одиночестве. В школе я не могу себе этого позволить: все видят меня насквозь.

Я достаю пакет с ланчем, который собрала мне бабуля, и тут снизу раздается треск. Ой-ой. Смотрю вниз: это Джо Фонтейн. Я замираю на своей ветке. Не хочу, чтобы он увидел меня. Пенни Уокер: психопатка, поедающая ланч на дереве. (И уж точно спрыгнувшая со своего дерева, чтобы спрятаться на другом!) Джо нарезает подо мной круги, точно кого-то ищет. Я затаила дыхание. Он никуда не уходит, остановился немного справа от меня. И тут, конечно, мой пакет захрустел, и Джо поднял взгляд.

– Привет! – здороваюсь я, будто нет ничего странного в том, чтобы обедать на дереве.

– А, так вот ты где! – Он замер, поднеся руку к глазам. – А я-то думал, куда это ты уходишь? Может, к пряничному домику? Или в опиумный притон?

– Ты спалился, – говорю я, удивляясь своей дерзости.

– Виноват, признаюсь. Я следил за тобой. – Джо улыбается своей фирменной улыбкой. Неудивительно, что мне раньше казалось… – Судя по всему, ты хочешь побыть одна, – продолжает он. – Вряд ли ты забираешься так далеко и лезешь на дерево в поисках собеседников.