Мариша Пессл - Некоторые вопросы теории катастроф

Меня нашли на следующее утро, приблизительно в 6:45, некто Джон Ричардс, сорока одного года, и его сын Ричи, шестнадцати лет, – они собирались ловить форель. Я сорвала горло, даже шептать не могла. Все лицо и руки были сплошь облеплены грязью и сосновыми иголками и еще немножко моей кровью. Эти рыбаки говорили папе, что, когда меня увидели (недалеко от Форкриджской тропы, в девяти милях от вершины Сахарная Голова), я сидела под деревом, стискивая в руке угасающий фонарик, и смотрела в пространство бессмысленным взглядом. Они поначалу приняли меня за какое-то лесное чудище.

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на больничной койке, огороженной со всех сторон ширмами. Я хотела заговорить, но получился только хрип. Белое байковое одеяло укрывало меня от подбородка до зеленых шерстяных носков. На мне была голубая застиранная больничная пижама в корабликах, левая коленка обмотана эластичным бинтом. Со всех сторон морзянкой неслись обыкновенные больничные звуки – попискивание приборов, телефонные звонки, звяканье медицинских инструментов. По интеркому просили доктора Булларда взять трубку на второй линии. Кто-то рассказывал, как ездил недавно с женой во Флориду. В сгибе левого локтя у меня был прилеплены квадратик марли с иголкой (словно комарик); тонкая трубочка тянулась от иголки к висящему надо мной пакету с прозрачной жидкостью (рождественская омела). Голова у меня… нет, все тело ощущалось легким, как воздушный шарик, наполненный гелием.

Слева качнулась мятно-зеленая занавеска. Вошла медсестра и задернула занавеску за собой. Плавно, будто на роликах, приблизилась ко мне.

– Очнулась! – объявила медсестра. – Как ты себя чувствуешь? Есть хочешь? Не пробуй разговаривать! Погоди-ка, я сменю раствор и позову доктора.

Она заменила пакет с жидкостью для капельницы и укатилась.

Я начала различать запахи – пахло резиновыми перчатками и спиртом. Я стала рассматривать потолок: на белых прямоугольниках темные крапинки, похоже на ванильное мороженое. Кто-то спрашивал, где костыли Джонсона.

– Когда он поступил, на них ярлык с именем приклеили!

Смеялась какая-то женщина.

– Пять лет женаты. Секрет в том, чтобы каждый день вести себя, как будто на первом свидании.

– Дети есть?

– Мы стараемся…

Вновь качнулась занавеска, и появился доктор – невысокий, загорелый, тоненький, как девочка, волосы черные как вороново крыло. На шее пропуск в пластиковом футлярчике, с зернистой фотографией доктора, штрихкодом и надписью: «ТОМАС С. СМАРТ, отделение неотложной помощи». Просторный белый халат развевался на ходу.

– Ну, как мы себя чувствуем?

Я попробовала заговорить – вместо «хорошо» получился такой звук, словно на подгорелый гренок намазывают варенье. Доктор кивнул понимающе, как будто услышал знакомый ему иностранный язык. Что-то бегло записал в планшете, потом велел мне сесть и дышать глубже, а сам начал прикладывать к моей спине холодный стетоскоп.

– Неплохо, неплохо, – сказал наконец доктор с усталой неискренней улыбкой.

Взметнулись белыми крыльями полы халата – доктор исчез. Я снова стала рассматривать унылую светло-зеленую занавеску. Если мимо кто-нибудь проходил, она трепыхалась, будто в испуге. Зазвонил телефон, кто-то торопливо ответил. По коридору провезли каталку: скрипучие колесики попискивали по-цыплячьи.

– Я все понимаю, сэр. У нее сильное переутомление, переохлаждения нет, но есть обезвоживание, глубокая ссадина на колене, множество мелких ссадин и царапин. Также у нее, очевидно, шок. Лучше бы оставить ее здесь еще на пару часов. Пусть поест, а там посмотрим. Для колена выпишем обезболивающее. Также легкое успокоительное. Швы рассосутся через неделю.

– Вы меня не слушаете! Я не о швах спрашиваю, я хочу знать, что ей пришлось пережить.

– Мы не знаем. Администрацию заповедника поставили в известность. Спасатели…

– Плевал я на спасателей!

– Но, сэр…

– Нечего мне тут «сэр»! Я хочу видеть свою дочь! Я требую, чтобы вы ее накормили и подобрали ей нормальную медсестру, а не какую-нибудь морскую свинку, которая, глазом не моргнув, заразит ребенка какой-нибудь инфекцией и в гроб сведет! Девочке нужно домой, отдыхать и восстанавливать силы, а не переживать заново нападение какого-то урода, какого-то клоуна, который еще и школу-то не закончил, и все потому, что убогим полицейским профессионализма не хватает самим раскрыть дело!