Лорен Грофф - Судьбы и фурии

Совершенно ошеломленный, Лотто развернулся и поспешил прочь, до того как они могли бы его увидеть. Матильда никогда не была жестокой, но ее подавленная агрессия уже напоминала вторую кожу. Если ей не нравится еда в ресторане, она к ней даже не притронется, так и будет сидеть, опустив взгляд и проглотив язык, пока Лотто не выдержит и не скажет официанту, что еда пересоленная или сырая и не будут ли они так любезны принести им что-нибудь другое?

Однажды она выманила для них приглашение на свадьбу на «Винодельне Марты», крутясь возле невесты, известной бродвейской актрисы, всю ночь напролет. Матильда не произнесла ни слова и просто мягко улыбалась до тех пор, пока импульсивная невеста не выдержала и сама не решила их пригласить. Они пришли туда, танцевали, Лотто умудрился очаровать продюсера и получить приглашение на прослушивание в ремейке «Моей прекрасной леди». Правда, его голос им не понравился, и роль он так и не получил, но они все равно отправили актрисе набор серебряных антикварных ложечек для грейпфрута, который купили в хозяйственном магазине и как следует отполировали, чтобы он выглядел солидно.

Лотто вдруг показалось, что он весь опутан какими-то сверкающими серебряными нитями – они тянулись от его рук, ног, пальцев на них, даже мышц рта – к указательному пальцу Матильды. И она двигала этим пальцем по собственному усмотрению, вырисовывая узоры и заставляя Лотто плясать под свою дудку…

Гоблин-Чолли подошел к Матильде, и они оба взглянули на окруженного мальчиками Лотто – в руке у того болталась бутылка бурбона, золотой венок съехал набок.

– Что тебя грызет? – спросил Чолли Матильду. – Чего ты потухла?

– С ним что-то не так, – вздохнула Матильда.

– А по-моему он в порядке, – сказал Чолли. – Нам стоило бы беспокоиться, если бы он все время хохотал или рыдал. А так… он выбирается из летнего омута. – Он помолчал секунду. – Хотя бы живот ушел немного…

– И слава богу, – сказала Матильда. – Мне все лето казалось, что еще немного – и он бросится под поезд. Ему нужна работа. Иногда он целыми днями не выходит из квартиры. – Она тряхнула головой. – Ладно. Как там продажа подержанных машин?

– Я уволился, – сказал Чолли. – Я ведь теперь из высшего общества, так? Через пятнадцать лет мне будет принадлежать половина Манхэттена.

– Ага, – сказала Матильда и внезапно добавила: – Я ухожу из галереи.

Они переглянулись. Вид у обоих был встревоженный.

– О, понятно, – сказал Чолли. – А кто же будет содержать нашего гения?

– Устроюсь в другое место. По правде говоря, я уже устроилась в какой-то стартап, связанный с Интернетом. Сайт знакомств. Начинаю через неделю. Я пока никому не говорила, ни Луанне, ни Ариелю, ни даже Лотто. Просто… мне нужны перемены. Я думала, что мое будущее будет связано с искусством, но нет.

– Значит, Интернет?

– С ним будет связано будущее всех нас.

Они улыбнулись в свои стаканы.

– Почему ты сказала мне? – спросил Чолли после паузы. – Я имею в виду… я вроде как неважный исповедник, знаешь ли.

– А вот и нет, – ответила Матильда. – Я пока еще не поняла, что ты за фрукт. Но у меня такое чувство, что я могу рассказать тебе все свои секреты и ты их сохранишь… пока не подвернется удачный случай их выдать.

Чолли замер, внимательно наблюдая за ней.

– Ну так расскажи, – сказал он.

– Хорошая попытка, – кивнула Матильда, а затем внезапно оставила его, прошла через комнату к мужу и прошептала ему что-то на ухо.

Глаза Лотто чуть расширились, он усмехнулся и отвернулся, не глядя на то, как его жена устремляется к двери и на ходу выключает свет, так что единственными источниками света в комнате остались светящиеся тыквы.

Минуту спустя Лотто вышел следом за ней, всем своим видом демонстрируя полное безразличие. Он поднялся на один пролет и увидел Матильду рядом с дверью их престарелой соседки.

Внизу бурлила вечеринка – когда он был там, не замечал, насколько она громкая. Интересно, почему старушка еще не вызвала полицию, как обычно? Наверное, потому что было еще довольно рано, даже десяти нет…

Потянуло сквозняком, дверь распахнулась, и группа клоунов с грохотом сбежала по лестнице в сторону их квартиры. Голый зад Лотто весь покрылся мурашками. Но вот входная дверь захлопнулась, а дверь их квартиры, напротив, открылась и проглотила клоунов.

Лотто высвободил левую грудь Матильды из лифчика и присосался к ее шее. Он развернул ее и прижал щекой к двери, но Матильда оттолкнула его, ее глаза сверкнули, и Лотто пришлось смириться с классической позой стоя. Не такая увлекательная, но все же молитва во славу богам любви.