Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

Телефон зазвонил снова, я выждал четыре гудка и взял трубку. Звонил действительно следователь. Бессонов, как и обещал, предложил мне придти пообщаться, но позвал не в ресторан, а к себе в кабинет к 11 часам утра на следующий день. От следователя, как от судьбы не уйдешь, я даже не спросил про повестку, но Бессонов сам о ней напомнил, сказав, что оставит ее у дежурного. Я записал адрес, на том и расстались.

— Надо выработать план действий, — тут же взяла с места в карьер Дунька, — составим каверзные вопросы, включим лампу, направим Никитину в лицо, будем допрашивать по очереди, ругаться, пить, есть в его присутствии, а ему не дадим. В кино видела как-то, пробирает до самых печенок. Я рыдала, глядя на экран.

— Будто вы чем-то другим все это время занимаетесь — жрете, пьете и ругаетесь без продыху. Вы сначала лампу освободите от Шарика или Шарика от лампы, все перья поди от скотча слиплись.

— Покомандуй тут. Дураков промеж нас нет, мы скотч липкой стороной наружу примотали, — огрызнулась крыса.

Черт опять забрался под плафон, как в прошлый раз, обхватил ступнями в кедах голову грифа и выдернул его из клубка скотча, как пробку из бутылки. Гриф, отряхнулся, вспушил перья, нахохлился, взмахнул крыльями, перелетел на стол и тут же налил себе стопку отравы.

— Давайте отрепетируем допрос в лицах до полного автоматизма, — крыса отплевываясь, рвала клейкую ленту зубами, освобождая вслед за грифом лампу, — тогда Никитин будет завтра отвечать так, что комар носа не подточит.

— Пустое, — осадил Дуньку черт, — все хиртоумные планы обычно летят в тартарары из-за никчемного пустяка.

— Все предусмотреть невозможно, — подал голос окончательно пришедший в себя гриф.

— Безусловно, — заорала Евдокия. Она каждый раз впадала в ярость, когда ей возражали, буйная натура скрывалась внутри невзрачного с виду серого тела, — некоторые внезапно падают пьяные под стол, как такое предусмотришь?

Продолжение я не стал слушать, пошел на кухню, где царила гробовая тишина и позвонил Таньке на мобильный. Татьяна пообещала подъехать через час.

— Все, банкет закрыт, — пришлось объявить сотрапезникам по возвращению в комнату.

К моему удивлению, никто не стал возражать. Компания зверушек тотчас снялась с места направилась в сторону стены около сломанного принтера.

— И жратву свою заберите, — крикнул я им вдогонку. Черт обернулся на мгновенье, прежде чем исчезнуть, дунул, казалось еле-еле, но еду вмиг смело со стола с ураганной скоростью вместе со всеми причиндалами. На сверкающей чистотой полировке одинокой путницей с ребенком стояла недопитая бутылка коньяка с притулившимся фужером, рядом лежала пачка сигарет. Только я собрался в расслабленном одиночестве присесть и промыть извилины, как из стены показалась голова грифа, он зло посмотрел на меня, цокнул клювом, и бутылка исчезла в мгновение ока. Никакого даже намека на благодарность за мои хлопоты я не прочитал в его взгляде. Вот гад.

Я еще успел дважды позвонить жене на работу и извести ее докучливыми расспросами по поводу возможно спрятанной по пьяни заначки, прежде чем приехала Татьяна. Результата не добился, только нарвался на безжалостное в своей правдивости описание худших черт моего паршивого характера, стремящихся окончательно вытеснить остатки микроскопического хорошего.

— Чехов всю жизнь пытался выдавить из себя раба, а ты уже выдавил из себя человека, — подвела черту Наталья, прежде чем бросить трубку.

Как ни крути, вне зависимости от итогов, приятно пообщаться с образованным человеком. Судя по безаппеляционному тону и искреннему раздражению, заначки действительно не было.

Старею, а мудрости ни на грош. Собирался и дальше валять ваньку перед соратниками, продолжая убеждать их в своем нерушимом желании стать писателем, а сам вместо этого начал проситься на пенсию марки собирать. Даже про очки Пелевина забыл, было бы пользительно послушать, что крыса скажет, а уж она бы в карман за словом не полезла.

Танька прервала процесс самобичевания на самом интересном месте, когда я окончательно пал в собственных глазах, размышляя, не заказать ли по телефону пиццы с пивом. Пицца мне, конечно, на фиг не упала, но она шла в заказе опцией по умолчанию, да и пиво скорее от безнадеги.

Подруга дней моих суровых глядела на три вершка вглубь, поэтому приехала с пакетом в котором просматривалась бутылка водки. Разговор поначалу не клеился — я не мог точно сформулировать зачем попросил ее приехать, а Татьяна Борисовна молчала, как рот воды набрала, будто корила себя на минуту слабости, согласившись обсуждать непонятно что.