Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

Войдя в пещеру, туземец обернулся к пленникам, что-то сказал им на своём наречии и показал рукой на соломенные подстилки. Потом он достал из ниши кувшин, глиняную миску, пиалы и поставил их у очага. В кувшине белело молоко, а в чашу был насыпан какой-то темноватый порошок. Караулить он их не стал, а ещё раз их оглядел, сказал что-то певучее и вышел наружу.

Герман, вежливо кашлянув и даже постучав костяшками по каменному «косяку», пошел разведать вторую комнату пещеры. Ничего кроме разнокалиберных кувшинов с зерном и подстилок там не было. Андрей тем временам окунул палец в тёмный порошок в миске. Осторожно его понюхав и облизнув, он удовлетворённо промычал и насыпал порошка себе в пиалу, залив молоком.

– Гофио с молоком! Наконец-то, хоть что-то можно поесть не фруктовое!

В соседнем помещении кроме шкур на полу ничего не оказалось, Герман вернулся к очагу и устроился рядом с другом. Андрей налил ему молока и подвинул чашку с гофио. Рядом нашлась и деревянная палочка, видимо, служившая в этом доме ложкой. Получившаяся масса очень напоминала толокно. Андрей сделал глоток.

– Ммм, здорово… Как в детстве! Национальная гуанчская еда! Зёрна кукурузы, пшеницы и чего-то ещё поджаривают, перемалывают и разбавляют молоком. Канарцы до сих пор едят это гофио.

– А ты любишь толокно?

– Нет, не очень, но поскольку здесь другим пока не угощают… Как говорит мой папа, «будь сыт тем, что Бог посылает».

– Он прав.

– Он у меня всегда прав, – одобрительно хмыкнул Андрей, допивая похлёбку.

– А ты любил в детстве Стивенсона? «Робинзона Крузо»? – вдруг спросил Герман.

Занятый приготовлением новой порции похлёбки, Андрей кивнул.

– У меня «Робинзон» одним из любимых романов был. Я тогда восхищался, что когда-то где-то жили индейцы, что были в океане необитаемые острова, и даже представал себя на таком острове с бумерангом в руке и верным Пятницей рядом.

Андрей нетактично рассмеялся и пошутил:

– И надо же, под старость во всю эту романтику вляпался!

– Но как всё-таки интересно судьба всем распоряжается! – не обижаясь на друга, продолжал Герман. – Надо же такому случиться, что мы действительно оказались на острове, который с таким же успехом мог быть местом действия того же «Робинзона»! В древности здесь действительно жили аборигены гуанче и сюда действительно заплывали заблудившиеся в океанских просторах европейцы. Непостижимо! Мечты всё-таки действительно материализуются, сомнений нет!

– А мне девушка эта понравилась, – сменил тему Андрей.

– Какая? – не сразу понял Герман.

– Та, что мне руку перевязывала. Стройная такая, с формами. Глазищи ты её видел? Космос! У моей бывшей жены такие же были.

– Да, симпатичная девушка. Мне показалось, что она на вождя похожа. Наверное, дочь.

– Ты думаешь? Я вождя их особо не разглядывал. Мужчины меня мало интересуют. Увы! У меня как в том анекдоте: «Доктор, я, наверное, лесбиян: вокруг так много мужиков красивых, а меня всё что-то к женщинам тянет!»

– Вот и у меня та же проблема, – засмеялся Герман. Унывать с Андреем не приходилось. – А что у вас с женой произошло?

– Не знаю, – вздохнул Андрей. – Дураки оба. Ругались из-за пустяков. А надо было разговаривать. Любой конфликт можно разговором разрешить. Сесть и спокойно поговорить друг с другом.

– Любишь её до сих пор…

– Наверное. Видишь, так и не женился во второй раз. А у тебя как?

– Жена, трое детишек. Нормально вроде бы всё. Не без своего, конечно.

– Да это ерунда. Молодец. Береги их. У меня, если бы с детьми мы успели, тоже, наверное, всё по-другому бы вышло. Дети – это большая ответственность. Детям нужны и мать, и отец. Из семьи, в которой дети, просто так уже не уйдешь. Подумаешь семь раз. А когда детей нет, то всё проще. Угрызения совести не мучают.

– Да может ещё всё у вас наладится.

– Да вряд ли, столько времени прошло.

– А время тут ни при чём. Чувства – они живучие, знаешь. Ты позвони ей.

– Ага. И что я ей скажу?

– А сам найдешь, что сказать. То же самое, что мне сейчас сказал. Скажи, что любишь её. Что хочешь от неё детей. У тебя это само получится.

– Гм, – Андрей поднялся на ноги. – Давай-ка спать укладываться. Поздно уже.

– Да, давай. А то голова очень сильно болит.

Ночью Герман спал беспокойно.

От жесткого и неудобного лежбища затекали бока, он то стонал и ворочался, то вскрикивал и вздрагивал, отбиваясь от снившихся кошмаров. Ему всё время чудилось, что его куда-то тащат длинноволосые индейцы. Они хохотали и ругались на непонятном языке, размахивая скальпами, подвешенными на веревке вокруг талии.