Наталия Костина - Только ты

– Выяснили наконец твои опера, была между убитыми хоть какая-то связь?

– Нет, Рита. Никакой связи ни между первой жертвой и всеми последующими, ни между последней и кем-нибудь еще. Камеры наблюдения вокруг прокуратуры никого не зафиксировали? – в свою очередь спросил Лысенко, но следователь проигнорировала вопрос и обратилась к Банникову:

– Это письмо пришло уже по почте, Коля. На мое имя.

Николай Банников, когда-то служивший вместе со своим другом Игорем Лысенко в одном отделе и переведенный затем с повышением в столицу, сделал правильный вывод:

– Следовательно, он располагает служебной информацией и знает, что его делом занимаешься именно ты. Круг лиц, которые владеют этими сведениями, ограничен. Значит…

– Да ничего это не значит! – взорвалась Сорокина. – Оно и видно, что ты из своего Киева только вчера явился – не запылился! А мы уже месяц гребем все это… дерьмо! И что знают двое – то знает свинья! А они еще и тебя прислали – нами руководить. У нас тут, выходит, бузина, а в Киеве – дядьки! И все как один умные! Рукова-а-а-адители! Дергают, дергают целыми днями… звонят… аж телефон раскалился! Как мы его поймаем?!! Я тебя спрашиваю – как? Наверное, ты это умеешь, если аж из ста-а-алицы руководить примчался! Вот тебе все материалы, – следователь с силой хлопнула одним из томов дела о маньяке, убивающем блондинок, о стол. – На! Руководи!

– Как скажешь… надо – значит, буду руководить, – тяжело сказал Банников, наблюдая за тем, как беснуется самолюбивая Сорокина.

За два года его отсутствия ни в родном городе, ни в хорошо знакомой прокуратуре практически ничего не изменилось. Все стояло на своих местах и текло по-прежнему. Характер у Ритки Сорокиной и так, помнится, был не сахар, а теперь, когда она получает все эти бесконечные фитили сверху: «активизировать… форсировать… обезвредить… изобличить…» – и вовсе испортился. Да, и его самого тоже уже задергали – сразу с первого дня по приезде, если не с первого часа… но не жаловаться же, в самом деле, он сюда явился! Да еще и Ритке! Для которой все они – поднимающиеся по служебной лестнице мужики, – выскочки и карьеристы. И пусть ты собственным горбом долго и тяжко зарабатывал свое нынешнее положение, в чем-то Сорокина неизменно остается правой – хотя бы в том, что женщину обходят повышениями и затирают на любой службе.

А тем временем Рита Сорокина все не унималась:

– Тут не успеваешь материалы читать и выводы делать… а они своими цидулками мне каждое утро весь стол заваливают! И эти… писаки, мать их! – следователь швырнула на стол газету. – Читай! В городе… вот здесь, – черкнула она ногтем, – …орудует маньяк… вот… поимкой которого занимается следователь Сорокина. И фотку мою прилепили! Господи! Да за что мне еще и это! Будь проклята эта желтая пресса, а также то, что любая малограмотная бл…дь может ославить тебя на всю страну и в придачу еще и спокойно обливать грязью! А ты даже оправдаться не имеешь права!

– Рита, насколько я понимаю, здесь тебя грязью никто не обливал, – спокойно сказал руководитель следственной группы подполковник Банников, внимательно изучив материалы полосы.

– Да? А фото они какое поставили? Ты посмотри, посмотри! Выражение лица-то какое? Рот разинут, аж гланды видать, и взгляд как у дебилки…

– Ну, какое было, наверное, такое и поставили. Ты же им свое фото не предложила? И не улыбнулась. Орала, наверное, на них, вспомни! – подсказал ехидный Лысенко, пряча усмешку.

– Да пропади они все пропадом, шакалье писучее! Однако кто-то же их вызвал, когда мы эту несчастную Шульгину нашли! Вот что меня в первую очередь интересует! Где у нас течет?..

– Они уже там были, когда мы приехали, – заметил Лысенко. – Им сообщили даже раньше, чем нам.

– Ладно, давайте ближе к делу, – сухо сказал Банников. – Жертв с каждым днем становится все больше, а собачиться с прессой нам пока совершенно ни к чему. Может быть, и к лучшему, что все попало в газеты. Для нас это, конечно, плохо – маньяк теперь будет знать, что мы связали всех его жертв воедино…

– Если бы он не хотел, чтобы мы слепили их до кучи, он бы не раскидывал везде свои могильные розочки, – ядовито заметила Сорокина. – Если б не эти жуткие цветочки, авось эти глухари так и остались бы на земле. А там бы их промурыжили, а потом и вовсе потихоньку сдали бы в архив. А он еще и письма нам пишет, ска-а-атина такая, и мочит их в одном районе!..

– Теперь он знает, что мы ищем именно его, – невозмутимо продолжил Банников с того места, где его прервали. – Но также хорошо и то, что те, у кого есть мозги, прочтут эту статью и сделают выводы!