Рэйчел Ромеро - Кукольник из Кракова

Он бросил эти слова, словно стрелы, прямо в лицо Каролине. Но на этот раз она не позволила себя ранить.

– Он был одинок, когда мы познакомились, – сказала Каролина. – Но потом он нашел людей, которых полюбил и которые полюбили его. Он был счастлив, пока не пришли вы с вашей армией.

– Если ты на самом деле желаешь счастья господину Биркхольцу, то должна убедить его прийти ко мне, – сказал Брандт скользким, как смазанная петля, голосом. – Он мог бы помочь мне сделать Германию величайшей страной в мире. Разве не затем и существует волшебство?

– Кукольник считает, что волшебство нужно для того, чтобы помогать всем, – сказала Каролина, – и не только определенным людям, которые вам нравятся.

Брандт насмешливо посмотрел на нее.

– Неужели все куклы такие наивные? Неужели все проповедуют ту же невинную глупость? Ты не понимаешь, какое великое дело я делаю.

– Вы разрушаете жизни, обижаете детей и воруете, – сдержанно сказала Каролина. – Точно так же, как и крысы, которых хотел одолеть Фриц.

Капитан тяжело ударил ладонью по столу, и Каролина, потеряв равновесие, упала, а потом села.

– Хватит! – крикнул Брандт. – Я не желаю слышать о Фрице и Стране Кукол. Больше ни слова о них. Волшебство принадлежит мне и Биркхольцу, а ты – просто его результат.

– Можете так считать, если хотите, – сказала Каролина величественно, словно королева, за которую Фриц поклялся отдать тело и душу. – Но в глубине души вы думаете иначе и прекрасно понимаете: то, что вы делаете с людьми в гетто, – очень плохо.

– Я выполняю приказы, – отрезал Брандт. – Я солдат. Чего ты от меня ждешь?

Поступал бы так Фриц, если бы ему приказали? После стольких ночей, когда Кукольник шагал взад-вперед по комнате, а под ногами у него трещали воспоминания недавней войны, Каролина не думала, что, будучи солдатом, он с удовольствием выполнял приказы.

Но Брандт выполнял их с удовольствием .

– Если бы Кукольник был здесь, он сказал бы вам то же самое, – ответила Каролина.

Брандт взял со стула шляпу и натянул ее на голову. Теперь он казался Каролине не зловещим и элегантным, а избалованным ребенком, одевшимся в отцовский костюм и решившим, что теперь он достаточно взрослый, чтобы изменить мир.

– У меня сейчас встреча, – сказал он, – а завтра я позвоню Биркхольцу, и мы посмотрим, что он скажет насчет помощи Германии. Если он согласится, то получит тебя обратно.

– Я все равно к нему вернусь, – сказала Каролина.

– И как же? – поинтересовался Брандт. – Сейчас ты не больше крысы. Если хочешь уйти – пожалуйста. Ты не в тюрьме – я тебя не арестовывал.

– Вы выглядели бы очень глупо, если бы попытались арестовать куклу, – язвительно ответила Каролина.

– Биркхольц кажется таким мягким и добрым. Я все думаю, откуда же ты взяла свой острый язычок.

И Брандт направился к двери, но разговор с Каролиной еще не был окончен – пока нет.

– Солдат! – рявкнул он, и уши пса дернулись от звука его голоса, который, подозревала Каролина, имел власть как над собаками, так и над людьми. – Фас!

Каролина услышала удаляющиеся шаги Брандта, но не успела даже понять, что произошло, как вдруг зубы Солдата ухватили ее за левую руку. Дерево раскололось, но не на две половины, а на дюжину щепок. Каролина закричала, хотя больше не от боли, а от неожиданности и страха. Свободной рукой она схватилась за меч Мыша.

Куклы умели противостоять злой собаке или ребенку, который играл с ними слишком жестоко. Но что могла сделать Каролина одной рукой? И что еще хуже, она боялась, что Солдат ее так сильно изломает, что ее отошлют назад в Страну Кукол.

Она не позволит этому случиться.

Она не оставит Кукольника одного.

– Я не покину этот мир! Еще нет. Я не готова! – закричала Каролина и изо всех сил воткнула меч-иголку в морду Солдата.

Пес взвыл, и Каролина спрыгнула на ковер. Встать на ноги с помощью только одной руки было проблемой, с которой ей теперь придется справляться. Может быть, и Кукольник чувствовал нечто похожее, когда пришел в себя и обнаружил, что у него осталась только одна нога?

Каролина нырнула за кушетку как раз в тот момент, когда Солдат бросился за ней. Хотя его черный нос касался ее туфель, щель была слишком узкой, чтобы он мог протиснуться, и ей не пришлось снова оказаться в его отвратительных зубах. Какой лжец этот Брандт! Формально он ее не арестовал, но приставил к ней тюремщика в виде Солдата. Как она может сбежать, когда ее охраняет пес?

Если бы он уснул у огня, то, может быть, она смогла бы улизнуть, пока не вернулся Брандт или кто-то из его ужасных родственников. Может быть. Но не может же она вечно прятаться за кушеткой, как ни привлекательна мысль держаться подальше от собачьих зубов.