Катажина Колчевська - Кто, если не я?

Не знаю, у кого это было на лице написано, но Магда, как нас увидела, сразу все поняла.

– Она умерла, правда? – спросила спокойно.

Мы не могли выдавить из себя ни слова.

– Гося умерла, – повторила она грустно. Жалобно.

– Да, Магда, – подтвердила я, набравшись храбрости.

– Когда?

– Сегодня утром, около семи, – прошептала я, глядя в пол, потому что боялась взглянуть ей в глаза. Мои нервы были на пределе – я ждала чего-то, не знаю чего, но чего-то ужасного.

– Какой сегодня день?

– Двадцать третье декабря, – ответил Роберт.

– Она приходила в себя? Говорила что-то? – спросила Магда.

Я взглянула на нее. Магда смотрела на нас и казалась совсем спокойной, но в глазах ее была жалость. Кого она жалела? Себя или нас? Нас, которые должны были принести ей эту весть, или себя, потому что ей пришлось это услышать. Она вела себя так мужественно. Какая ирония! Именно Магда сейчас придавала нам сил.

– Мама, мне сказали, что она так и не пришла в сознание, – отозвался Игорь.

– Вас с ней не было, – сказала Магда без осуждения и укора, просто констатировала факт.

– Нет, нас с ней рядом не было. Я остался тут, а тетя с папой поехали отдохнуть.

– Вы у Оли были? – спросила Магда. – Бедная, осталась малышка одна в целом свете.

– Мадзя, не говори так. У нее есть мы, – отозвался Роберт. Он взял ее за руку и присел на край кровати.

– Когда я была у нее утром, она спокойно спала. Я с врачом поговорила, мне сказали, что с ней все в порядке и мы должны забрать ее из больницы, как только сможем, – сказала я.

– Аня, сходи к ней, – попросила сестра.

– Да, конечно, пойду. Я ей пижамку купила и плюшевую собачку. Только вот хотела сначала тебя проведать.

– Похоже, я буду жить, – она слабо улыбнулась. – Мне сказали, что после праздника Трех Королей [4]я покину это заведение.

– Да, нам тоже так сказали, – подтвердил Павел.

– Ты ходить можешь? Может, тебя в туалет отвести? Я рубашку ночную тебе купила, все же лучше, чем в больничной, туалетные принадлежности и еще кое-что по мелочи. Может, хочешь переодется? – предложила я.

– Нет, ходить я не могу, но если б ты помогла умыться и переодеться, я бы себя немного лучше чувствовала.

Мужчины вышли из палаты. Они не напрашивались, не пытались помочь.

– Слушай, Магда, а сколько уже Оле? – спросила я несмело, моя ее губкой в тазу, выпрошенном у дежурной медсестры. Таз я перед этим тщательно выдраила в больничной прачечной, стараясь не думать, что там раньше могло быть.

– Три. Но она уже такая самостоятельная, – поведала Магда. Я понятия не имела, что значит самостоятельная трехлетка.

Я помогла Магде привести себя в порядок, переодеться, причесаться и отправилась к Оле. Меня трясло от страха. Боялась, что она меня не узнает. Глупо! Конечно, не узнает, ведь я ее не узнала. Боялась, что спросит про Госю или Павла, а я на сто процентов была уверена, что спросит. Как разговаривать с трехлетней девочкой? Такие детки уже умеют говорить? Пойму ли я ее?

– Привет, Оля, – сказала я, когда вошла к ней в палату. Малышка повернулась и посмотрела на меня огромными серыми глазами. – Ты меня помнишь? Это я, твоя тетя. Тетя Аня.

– Тетя, а мама? – спросила она осмысленно и отчетливо. Не могла же я сделать вид, что не поняла ее.

– Мама не может сейчас прийти, она болеет.

– Боеет? Мама боеет? – спросила девочка, и ее огромные глаза стали еще больше.

– Да, милая, мама болеет, но она очень по тебе скучает и передала тебе эту собачку. Посмотри, какая красивая. Она хочет, чтобы ты ее обняла.

– А папа? – спросила девочка, прижимая к себе игрушку.

– Оля, папа тоже болеет.

– Папа боеет?

– Да. Ой, а что тут у тебя? – сменила я тему. – Книжечки? Откуда у тебя такие красивые книжечки?

Они были совсем не красивые, сразу было видно, что это больничные книжки, старые, потрепанные и грязные.

– Пани даа.

– Тебе пани дала?

– Ага.

– Почитать тебе книжку?

– Ага.

– Покажи, что тут у нас. О, паровозик. Давай читать про паровозик. «Стоит на станции…»

– Паавозик.

– В далекие страны он людей…

– Воит…

– Какая ты молодец! Знаешь этот стишок?

– Ага.

– Тогда давай читать вместе, хорошо?.. «Длинный-предлинный стоит и пыхтит…»

Я оставалась с ней, пока она не уснула. Мы читали книжки, потом играли с собачкой и с одеяльцем в «Ку-ку», раз двадцать я ответила на вопрос, где ее мама и папа. Я покормила ее ужином, мы погуляли по коридору и сходили сделать пи-пи в туалет. Я обратила внимание, что подгузник у нее мокрый, хотя мы пару раз были в туалете. Мой опыт и знания о том, как часто маленькие дети писают и когда нужно менять подгузники, были равны нулю.