Олег Красин - кукла в волнах

— Не тушуйтесь, чуваки, — неразборчиво сказал он с набитым ртом, — считайте, что я с ней уже договорился, она вас пропустит. Но, братцы, с вас баллон «сороковника».

— Погоди, а ты что…уже её? Ты переспал с ней что ли? — удивленно поднял брови второй круглолицый техник, отчего его лицо стало еще круглее.

— Почти все бабы здесь мои, — самодовольно похвастался Тарас, — у меня знаешь, какая машина? Как у Распутина. Алка — она такая же баба, как и все, любопытная, а постели огонь!

Тарас принялся жадно есть, а я, уходя из столовой, подумал, что мне, в общем-то, нет никакого дела до всего этого. Кто-то с кем-то переспал, поимел, обманул. Ну и что?

Итоговая проверка осенью, обычно предварялась длинной чередой отчетно-выборных партийно-комсомольских собраний, начинавшихся в ротах и заканчивавшихся училищем. Как всегда не обходилось без курьезов. Секретарь комсомольской организации моей роты — простой парнишка из Тамбова, читая доклад, написанный мною, не удосужился расшифровать аббревиатуру «ВОВ» — «Великая Отечественная война», так и читал, как было записано для краткости. Потом около часа мне выговаривал недовольный комсомолец округа майор Вальков за слабую подготовку секретаря комсомольской организации.

Однако еще курьезней оказалось отчетное собрания комитета комсомола батальона, где я был заместителем секретаря. Секретарь комитета старший лейтенант Тинько, переведенный к нам из летного состава после одного неудачного полета, когда он разбил самолет при посадке, выступал с отчетным докладом. Когда в конце я услышал характеристики членов комитета комсомола, то чуть не упал со стула.

По сложившейся практике, секретарь должен был характеризовать работу каждого члена комитета, начиная с заместителя, то есть с меня. На деле же Тинько начал с себя. Это прозвучало примерно так: «Старший лейтенант Тинько, то есть я. Хороший, примерный комсомолец, в комитете отвечает за культурно-массовую работу…» и так далее. Я увидел как замполит батальона Крутов, сидящий в президиуме, побагровел от злости, и понял, что Тинько после собрания ожидал жестокий разнос. Хорошо, хоть не приехал проверяющий из училища или Ростова.

На партийных собраниях проколов было меньше — всё-таки солидная организация требовала соответствующей подготовки. Петрова без проблем утвердили секретарем партийного бюро батальона. У политотдела с этой кандидатурой головной боли не было — все-таки афганец, ничем себя не запятнал. Меня, снова выбрали заместителем, несмотря на горячий протест с моей стороны. Никто не хотел брать на себя эти лишние обязанности, вести заседания и писать протоколы в отсутствие штатных секретарей.

После собрания Крутов доверительно рассказал о скандале, который возник в Морозовске, где один из замполитов рот поднял, что называется, форменный бунт. Он подговорил батальонных коммунистов не голосовать за кандидатуру представленную политотделом. Оба политотдела — и в Новолиманске, и в Ростове стали на уши, поскольку скандал мог докатиться до Главпура [20] Главное Политическое Управление . Все срочно загрузились в вертолеты и вылетели в Морозовск, и там, в течение нескольких часов, уговаривала батальонных членов партии переголосовать.

Вот такие были страсти, хотя перестройка еще не началась, а с портретов на всех глядело бесстрастное опухшее лицо генсека Черненко.

Собрания в итоге прошли, как и полагалось, на высоком идейно-политическом уровне. Так было написано в отчетах, которые ушли наверх. Выступили, как нужно, выбрали кого нужно, и разошлись. Ничего не изменилось. Как писал Гайдар в своем дневнике: «Красные разбили белых, белые разбили красных, а зайчик сидит и улыбается». Улыбавшимся зайчиком было, наверное, наше Политбюро во главе с Черненко.

Наступившая осень окрасила весь мир в желтый цвет. Всё чаще накрапывал дождик, оставляя на беспорядочно упавших листьях грязные потеки. Всё сильнее пахло сыростью от мокрых веток деревьев. Я часто читал про себя стихи Анненского:

Чем были вызваны эти строчки? Страхом перед исчезновением собственного «я»? Невозможностью самоидентификации после смерти? Мучительным бессилием перед неизбежным уходом, сознание которого преследует нас от самого рождения?