Зухра Сидикова - Актриса

Но, водитель, конечно, не услышал ее тонкого срывающегося голоса. Автобус уехал, а она осталась стоять среди чужих людей, удивленно глядящих на нее, с разбитой коленкой, без денег, голодная. Она вспомнила о подносе с котлетой и пирожным, сглотнула, и чуть не заплакала. Нет, плакать нельзя. Нельзя еще больше привлекать к себе внимание. Итак, уже устроила концерт по заявкам телезрителей. Она постаралась улыбнуться. Пожала плечами. Словно падать и опаздывать на автобус для нее привычное и пустяковое дело и стала в сторонке, на самом краю остановочной платформы. Встала так, чтобы не очень была заметна разбитая коленка, и чтобы никто не увидел слезы, которые, несмотря на ее усилия, катились и катились по щекам. Зачем он украл ранец? Разве такой взрослый человек не может сам заработать денег? Разве можно воровать у детей? Если бы рядом был папа, она бы спросила у него: почему, почему существуют такие люди? Почему они становятся ворами, почему причиняют столько зла? Разве они не были пионерами, комсомольцами? Разве в школе их не учили, что воровать – плохо? Она бы спросила у папы…

Если бы папа был рядом, такого с ней никогда бы не случилось.

– Девочка, тебе помочь? – к Дине подошла пожилая женщина с корзиной в руках. Из корзины смотрел на Дину толстый серый кот. Женщина чем-то неуловимо напоминала Дине бабушку. Ей вдруг очень захотелось все рассказать этой женщине, попросить ее о помощи.

– Опоздала на автобус? – спросила женщина.

– Да, – кивнула Дина.

– На дачу едешь?

– Да, – снова кивнула Дина.

– К бабушке?

Опять кивнула.

– В Лучобе дача, на конечной?

И придумывать ничего не пришлось, эта добрая бабушка сама за нее все придумала.

– Уж не та ли дача – голубая, последняя на улице?

– Да.

– Там, где всегда много детишек?

– Ага.

– Домой ездила родителей проведать?

Дине оставалось только кивать.

– Ну что ж, вместе поедем, я тоже на автобус опоздала, махала водителю, а он и не увидел. Ну и ладно, скоро другой придет. А коленку ты сильно разбила, приедешь сразу промой, и зеленкой обработай. А я вот домой ездила за котом, скучаю по нему очень. Да и мышей у меня на даче! Пищат день и ночь – спать не дают. А в этом году урожай хорош: и яблоки, и груши, и малина. Моя дача сразу у остановки, а к вам долгонько минут пятнадцать идти вглубь. У бабушки-то твоей , наверное, тоже ноги больные? Я еле хожу… А вот и автобус! Пошли?

И зачем Дина вошла в этот автобус и села у окна рядом с доброй словоохотливой женщиной? Заплатила за билет – последние пятнадцать копеек, что лежали в кармашке, – и ехала до самой конечной, слушая рассказы о коте, не признающем колбасы: «только свежего мясца ему подавай!..», и о непослушном деде, который не хочет жить на даче: «барин какой выискался, ишь ты, – условий ему, видите ли, не хватает!..», и о зловредной соседке, построившей забор на полметра ближе, и о мальчишках, обдирающих яблони.

Зачем она ехала, сама не зная куда? Может быть, рассказать этой женщине, что она убежала из дома? И что, наверное, ее уже ищет вся милиция страны? Занять денег на дорогу? Вернуться домой?

– Ну, вот и приехали! Иди, дорогу-то знаешь, наверное? Бабушке привет передавай, я, конечно, с ней не знакома, но видно она хороший человек, раз столько внуков! А у меня всего одна, да и то в Москве. Ну, ступай. Заходи в гости, если что.

Слева домики, справа горы, пахнет не так как в городе, Дина глубоко вдохнула: чем-то свежим – яблоками, травой. Дина обернулась – женщина машет ей из-за калитки, значит, надо идти – по этой дорожке в самый конец улочки к голубой даче, в которой живет чья-то незнакомая бабушка и ее внуки. Что Дина им скажет? А женщина все смотрит ей вслед – и не улизнуть, не убежать. Да и куда бежать?

Глава четвертая

На калитке висел огромный замок. Может быть, это не та дача? Ах, не все ли равно? Так хочется прилечь – поспать немного. Может быть, там есть какая-нибудь еда? Она огляделась, вокруг никого не было. Голубая дача стояла чуть в стороне от всех домов. Наверное, здесь ее никто не потревожит какое-то время. Стараясь не задеть сильно болевшую ногу, она перелезла через невысокую проволочную ограду.

Во дворе была колонка, она напилась, умылась. Промыла коленку. Боль немного стихла. «Эх ты, слабачка! – сказала она себе. – Немного неприятностей, а ты уже разнюнилась…»

Хорошо, что на двери домика нет замка, просто прикручено проволокой. Она вошла.

На веранде прямо на дощатом полу были рассыпаны яблоки. Она присела, взяла одно, съела торопливо.