Зухра Сидикова - Актриса

Из прямоугольного оконца подвала вытягивая лапки и выгибая спину, выходит на свет божий трехцветная кошка. Следом – белый котенок с черной манишкой.

– Привет, маленький! – Дина опускается на корточки, берет котенка на руки.

Кошка трется об ее ноги, словно благодарит за вчерашнее спасение.

– Как ты? – спрашивает Дина у котенка и щекой прижимается к теплому замшевому боку, – досталось тебе вчера?

Котенок замирает, поворачивает к девочке мордочку. Внутри у него словно гудит маленький моторчик.

– А я уезжаю… – шепчет Дина, – далеко к морю. Жаль, что тебя не могу взять с собой. Тебе со мной нельзя. Оставайся с мамой. А я больше не могу оставаться со своей мамой… я обидела ее.

Слезы катятся по щекам, Дина шмыгает носом. Ей кажется, что котенок и кошка внимательно слушают ее и сочувствуют.

Она поднимается и, в последний раз взглянув на спящий двор, отправляется в путь. Школьный ранец, в который она положила самое необходимое – лепешку, несколько карамелек, тетрадку с ручкой, – немного натирает плечо.

Дина оглядывается и машет кошке и котенку, одиноко сидящим у подвального оконца.

– Кто теперь будет их кормить? – с грустью думает она. – Надеюсь, Сафаровы о них не забудут…

Она решила идти не по центральной улице, где ее могли встретить возвращающиеся со свадьбы мама с дядей Володей, а по берегу канала. В этот час здесь было тихо и пустынно. Дина шла по каменистому берегу, под ногами шуршала крупная галька, иногда она поднимала камушек и бросала его в воду, подпрыгивая на одной ноге, стараясь подкинуть камень так, чтобы он вошел в воду плавно и без брызг. У ребятни, все лето спасающейся от изнуряющей жары в холодной, коричневой от примеси глины, воде, это называлось бросить "свечку".

Справа от канала, через гравийную серую дорогу, в низине, стояли дома, и Дина видела сверху дворы – с топчанами, тутовыми деревьями, огородами. В одном из дворов Дина заметила сидящего на крыльце седобородого старика в синем халате и тюбетейке. Он поднял глаза, взглянул на девочку, и, окинув взглядом свой чисто подметенный двор с лужицами от ночного полива, снова опустил голову. Наверное, он был в таком возрасте, когда уже ничего не удивляет. И его не удивила девочка, бредущая куда-то ранним утром в полном одиночестве.

Был тот предрассветный час, когда все вокруг только начинает просыпаться, и воздух неудержимо наполняется предчувствием нового дня. Солнце нежно-розовой верхушкой едва обозначено на размытой линии горизонта, голубоватый силуэт далеких гор плавно обрисован на фоне бледного утреннего неба.

Эта дорога в тишине просыпающегося утра, и зябкая прохлада, ознобом пробегающая по спине и голым ногам, и самозабвенное пение птиц, и шелест камыша, растущего у самой воды, останутся с Диной на многие годы. И часто, возвращаясь памятью в далекое детство, она будет вспоминать краски и звуки этого утра, его запахи: запах травы – росистый и пряный, запах арычной воды, перемешивающийся с запахом ила, и тот непередаваемый и незабываемый запах земли, остро чувствуемый только ребенком, который еще так невысоко над ней, и она – со всеми ее камушками, трещинами, пылью, глиной, песком, растущими на ней травами и цветами, – неотъемлемая часть его жизни, его существования на ней, полного ощущений и переживаний.

На вокзал она пришла за двадцать минут до отправления автобуса.

В кассу тянулась небольшая очередь.

Дина боялась, что взрослые заметят, что она путешествует одна. И тогда придется возвращаться домой. А разве могла она сейчас вернуться? Нет, возвращаться нельзя. Она испортила мамино платье, и этот день, такой важный для мамы, испортила. Наверное, мама уже пришла домой, увидела, что Динина кровать пуста, разбудила бабушку. Бедная бабушка… бедная мама… Может быть, они уже ищут ее, волнуются, стучатся к Сафаровым? А может быть, и нет. Может быть, мама вздохнула с облегчением…

– Вы не смогли бы купить мне билет? – обратилась Дина к женщине в очках, похожей на учительницу.

Женщина посмотрела на девочку, и спросила строго:

– А ты одна едешь?

Ответ был заготовлен и заучен заранее.

– Я еду с мамой. Вон она в автобусе, – Дина кивнула в сторону автобуса. – У мамы есть билет, она купила еще вчера предварительный, хотела одна ехать, а потом решила взять меня с собой. Она не очень хорошо себя чувствует, у нее голова разболелась, и поэтому она велела попросить кого-нибудь из взрослых помочь мне.

Как только женщина отдала ей билет, Дина побежала в автобус.