Марк Леви - Каждый хочет любить…

Усевшись на низкую стену, Антуан достал две «Монте-Кристо», снял с них обертки и прогрел каждую на пламени спички. Когда он решил, что сигара Матиаса готова, то обрезал ее и протянул другу, прежде чем заняться собственной.

– И кто этот твой друг в печали?

– Некий Давид.

– Никогда о нем не слышал! – заметил Антуан.

– Ты уверен? Странно… Неужели я никогда не говорил о Давиде?

– Матиас… у тебя помада на губах! Если ты не прекратишь делать из меня идиота, я заново выстрою перегородку между нашими квартирами.

Одри спала всю дорогу. Когда они прибыли в Эшфорд, оператору пришлось потрясти ее за плечо, перед тем как поезд прибыл на вокзал. Весь день они вкалывали без передышки, но отношения между ними установились самые сердечные. Когда он попросил ее снять шарф, который мешал ему наводить кадр, ее охватило безумное желание кинуться к телефону. Но в книжном магазине было все время занято. Луи провел большую часть дня в подсобке за компьютером. Он обменивался мейлами с Африкой, а Эмили исправляла все его орфографические ошибки. Для нее это было неплохим способом сдерживать нетерпение, которое охватывало ее все сильнее с каждым часом, и все потому…

…Вечером за ужином она объявила новость. Ее мама позвонила, она приедет сегодня поздно ночью и остановится в гостинице на другой стороне Бьют-стрит. Мама зайдет за ней завтра утром. Это будет потрясающее воскресенье, они проведут его вдвоем, и только вдвоем.

В конце ужина Софи отвела Антуана в сторонку и предложила, что она отведет завтра Луи на праздник цветов в Челси. Его сыну просто необходимо женское участие. В присутствии отца он не так откровенен. Софи читала в глазах мальчика, как в открытой книге.

Антуан был тронут и поблагодарил ее. К тому же он сможет засесть на целый день в агентстве и наверстать все, что не успел за последнее время. Матиас не сказал ни слова. В конце концов, пусть каждый сам разберется со своей воскресной программой, ему тоже было чем заняться!… Конечно, при условии, что Одри вернется из Эшфорда. Ее последнее сообщение гласило: Самое позднее завтра, ближе к вечеру.

Антуан покинул дом на рассвете. Бьют-стрит еще не проснулась, когда он вошел в агентство. Он включил кофеварку, настежь распахнул окна своего кабинета и уселся за работу.

Как и обещала, Софи зашла за Луи в восемь часов. Мальчик категорически настаивал на том, чтобы надеть пиджак, и Матиас, спотыкаясь со сна, вынужден был со всем тщанием завязать на его шее маленький галстук. На празднике цветов в Челси царили свои обычаи, и было принято выглядеть крайне элегантно. Софи вызвала у Эмили приступ гомерического смеха, когда появилась в гостиной с огромной шляпой на голове.

Когда Луи и Софи отбыли, Эмили поднялась к себе, чтобы приготовиться. Ей тоже хотелось сегодня быть красивой. Она наденет синий комбинезон, кроссовки и розовую майку; когда она была так одета, мама всегда говорила, что она хорошенькая, просто так бы и съела. В дверь уже позвонили, а ей еще нужно причесаться, ну что ж, придется маме подождать, ведь ждала же она сама целых два месяца.

Матиас с всклокоченными волосами встретил Валентину в халате.

– Очень сексуально! – заявила она входя.

– Я думал, ты придешь позже.

– Я встала в шесть утра и с тех пор бродила кругами по гостиничному номеру. Эмили уже проснулась?

– Она прихорашивается, но т-с-с, я ничего тебе не говорил, она, наверно, переодевается в десятый раз, ты себе не представляешь, в каком состоянии ванная комната.

– Этот ребенок все-таки унаследовал кое-что от своего папаши, – засмеялась Валентина. – Сваришь мне кофе?

Матиас направился на кухню и зашел за стойку.

– А у вас красиво, – воскликнула Валентина, оглядываясь вокруг.

– У Антуана хороший вкус… Почему ты смеешься?

– Потому что именно так ты говорил обо мне, когда друзья приходили к нам в гости, – пояснила Валентина, устраиваясь на табурете.

Матиас наполнил для нее чашку.

– Сахар есть? – спросила она.

– Ты же пила без сахара, – удивился Матиас. Валентина обвела взглядом кухню. На полках каждая вещь стояла на своем месте.

– Это просто потрясающе, как вы здесь все устроили.

– Издеваешься? – поинтересовался Матиас, наливая кофе и себе.

– Нет, я совершенно искренне потрясена.

– Я же сказал тебе, это все Антуан.

– Возможно, но здесь все дышит счастьем, а в этом и без тебя не обошлось.

– Скажем так: я стараюсь.