Марк Леви - Каждый хочет любить…

Оставшись одна в большом доме, Даниэль открыла свой портфель и достала две тетради; на обложке одной из них было нарисовано синим карандашом маленькое привидение, на обложке другой – такое же привидение, но карандаш был красный.

Переходя через Слоан-сквер, еще пустынный в этот утренний час, Матиас глянул на часы: он успевает вовремя на вокзал Ватерлоо.

Выход из метро располагался прямо у входа на мост Ватерлоо. Ивонна поднялась по эскалатору. Она перешла через дорогу и посмотрела на огромные окна госпиталя Святого Весана. Было всего половина восьмого, у нее еще оставалось немного времени. По мостовой черное такси неслось на всех парах к вокзалу.

Восемь часов. С чемоданчиком в руке Софи остановила проезжавшее мимо такси. «Ватерлоо международный», – сказала она, закрывая дверцу. Black cab покатился по Слоан-авеню. Город был великолепен; по сторонам Итон-сквера цвели магнолии, каштаны и вишни. Огромная площадь перед дворцом королевы уже заполнялась туристами, поджидавшими смену караула. Самая красивая часть дороги началась, когда такси свернуло на Бердкейдж-уок. Достаточно было повернуть голову, чтобы буквально в нескольких метрах увидеть, как серые цапли расхаживают по аккуратным лужайкам парка Сент-Джеймс, выклевывая что-то съедобное в траве. Молодая пара уже прогуливалась по одной из аллей, держа каждый за свою руку маленькую девочку, которая, опираясь на родителей, высоко подпрыгивала вверх. Софи наклонилась к разделительному стеклу и сказала несколько слов водителю; на следующем светофоре машина изменила направление.

– А как же твой матч по крикету? Разве финал не сегодня? – спросила Ивонна.

– Я даже не стал спрашивать, могу ли я пойти с тобой, ты бы все равно не разрешила, – вставая, пояснил Джон.

– Не понимаю, какой тебе смысл ждать все утро. В госпиталь не пускают сопровождающих, только пациентов.

– Как только мы получим результаты анализов, а я не сомневаюсь, что они будут хорошими, я поведу тебя обедать в парк, а если останется время, пойдем посмотрим ту партию, которую играют во второй половине дня.

Было восемь часов пятнадцать минут; Ивонна протянула свое направление в окошечко дежурного администратора, отвечавшего за сегодняшние назначения. К ней вышла медсестра, толкая перед собой кресло-каталку.

– Если вы делаете все возможное, чтобы человек почувствовал себя больным, то с чего он должен чувствовать себя лучше? – засмеялась Ивонна, отказываясь сесть в каталку.

Медсестра очень сожалела, но госпиталь не допускал никаких отклонений от правил. Страховые компании требовали, чтобы все пациенты госпиталя передвигались именно так. Рассерженная Ивонна уступила.

– Чему ты улыбаешься? – бросила она Джону.

– Тому, что впервые в жизни ты вынуждена послушаться и сделать то, что тебе было сказано… а такое зрелище стоит всех финалов по крикету.

– Ты хоть понимаешь, какая расплата тебя ждет за этот приступ юмора? Один к ста как минимум!

– Даже если мне придется заплатить один к тысяче, и то дело выгодное, – смеясь заверил Джон.

Медсестра увезла И войну. Едва Джон остался один, его улыбка угасла. Он тяжело вздохнул, и его высокая фигура медленно двинулась к скамейкам в комнате ожидания. Стрелки на стенных часах показывали ровно девять; утренние часы будут долгими.

Вернувшись к себе, Софи открыла чемодан и убрала вещи обратно в шкаф. Она надела белый халатик и вышла из комнаты. Направляясь к своему магазину, она набрала на мобильнике сообщение: На этот уик-энд приехать никак не смогу, поцелуй родителей за меня, твоя любящая сестра. И нажала кнопку «отправить».

Половина десятого. Сидя у окна, Матиас смотрел, как пробегают английские сельские пейзажи. Голос из громкоговорителя предупредил о неизбежном въезде в туннель.

– У вас с ушами ничего не случается, когда поезд идет под морем? – спросил Матиас у пассажирки, сидящей напротив него.

– Да нет, только шумит немного. Я езжу туда-обратно раз в неделю и знаю многих, у кого эти явления куда болезненней! – сообщила пожилая дама, погружаясь обратно в чтение.

Антуан включил указатель поворота и свернул с основной трассы; дорога, идущая вдоль моря, была тем отрезком пути, который он любил больше всего. На такой скорости он приедет в столярную мастерскую на полчаса раньше. Он взял с пассажирского сиденья термос с кофе, зажал его между коленями, отвинтил крышку одной рукой, держась другой за руль. Поднес горлышко ко рту и вздохнул: