Марк Леви - Каждый хочет любить…

Скрестив руки, Софи разглядывала его.

– Ну что, закончил?

Антуан ничего не ответил, он уставился на носки своих ботинок, и выражение его лица точь-в-точь напоминало физиономию его сына. Софи с трудом удержалась от смеха. Она поцеловала его в лоб и ушла.

Ночь сгущалась над Вестбурн-гроув. Молодая женщина в пальто, которое явно было ей велико, уселась на скамейку перед автобусной остановкой.

– Вы замерзли? – спросила она.

– Нет, все нормально, – буркнул Матиас.

– У вас какой-то неприкаянный вид.

– Случаются такие дни, особенно выходные.

– Да, у меня их было много, – проговорила молодая женщина вставая.

– Доброго вам вечера, – сказал Матиас.

– И вам доброго вечера, – ответила молодая женщина.

Он кивнул ей, она кивнула в ответ и села в подошедший автобус. Матиас смотрел, как она уезжает, задаваясь вопросом, где он мог ее видеть.

После ужина дети уснули на диване, умаявшись после проведенного в парке дня. Антуан отнес их в постель. Вернувшись в гостиную, он воспользовался минутой покоя. Заметил бумажник, забытый Матиасом в вазочке, куда они выгружали содержимое карманов. Он открыл его и вытянул за торчащий уголок фотографию. На потрескавшемся за годы портрете улыбалась Валентина, сложив руки на округлом животе, – свидетельство былых времен. Антуан убрал фотографию на место.

Ивонна встала под душ и повернула кран. Вода потекла по телу. Антуан спас сегодняшний день, в иные моменты она задавалась вопросом, как бы ей удалось выкрутиться, если б его не было. Она вспомнила о его лососях на пару, приготовленных в посудомоечной машине, и расхохоталась в одиночестве. Смех быстро сменился приступом кашля. Совершенно вымотанная, но в прекрасном настроении она выключила воду, накинула халат и растянулась на кровати. Дверь в противоположном конце коридора хлопнула. Вернулась девушка, которую она пустила пожить в комнату по другую сторону площадки. Ивонна почти ничего о ней не знала, но она привыкла доверять своему инстинкту. Малышке нужна всего лишь маленькая поддержка, чтобы выпутаться. И потом Ивонне это тоже шло на пользу. Присутствие девушки было ей в радость; с тех пор, как Джон оставил свой книжный магазин, она все чаще ощущала груз одиночества.

Эния сняла пальто и прилегла на постель. Достала купюры из кармана джинсов и пересчитала их. День выдался хороший, чаевые, полученные от клиентов в ресторане на Вестбурн-гроув, где она подрабатывала по выходным, обеспечили ей существование на целую неделю вперед. Хозяин был ею доволен и предложил прийти поработать и на следующий уик-энд тоже.

Странная судьба выпала Энии. Десять лет назад ее семья не пережила голода в неурожайный год.

Молодая женщина-врач подобрала Энию во временном лагере.

Однажды ночью эта французская врачиха помогла ей спрятаться в грузовике, который отправлялся в обратный путь. Так начался долгий исход, и через много месяцев бегство с Юга привело ее на Север. Ее попутчики были товарищами не по несчастью, а по надежде – надежде в один прекрасный день изведать, что такое изобилие.

В путешествие через море она пустилась в Танжере. Другая страна, другие края, Пиренеи. Проводник, который взялся переправить ее, признался, что в свое время его дед зарабатывал перевозкой людей в обратную сторону; менялась история, но не человеческие судьбы.

Друг сказал ей, что на другом берегу Ла-Манша она найдет то, что искала всю жизнь: право быть свободной и тем, кто она есть. На земле Альбиона представители всех племен и религий жили в мире и уважении друг к другу; и она снова двинулась в путь, на этот раз через Кале, спрятавшись между колесами под вагоном. И когда, совершенно обессиленная, она опустилась на шпалы уже английских рельсов, то поняла, что исход подошел к концу.

Сегодня вечером она огляделась вокруг с ощущением счастья. Кровать была узкой, но застелена свежими простынями, на маленькой конторке стоял крошечный букетик васильков, от которого комната казалась веселее, а если перегнуться через подоконник, можно было увидеть крыши соседних домов. Комнатка была довольно уютной, хозяйка тихой, и вот уже несколько дней, как в ее жизни забрезжила весна.

Одри старалась впихнуть видеокассеты между двумя свитерами и тремя свернутыми в комок майками. Покупки, сделанные то здесь, то там за месяц пребывания в Лондоне, с трудом находили себе место в чемодане.