Мирко Благович - Запрограммированная планета (СИ)

Девчонки вернулись в магазин.

– Как здорово! – возликовала Славуня так, как будто её реально пронесло. – Жизнь прекрасна и удивительна!

– Ну и как очищение организма? – ухмыльнулся я. – Торнадо минули стороной?

– Эх, минули! У нас – жисть класс! А у вас? – весело защебетали девчонки.

– А у нас в квартире газ! – так же задорно ответил я.

«И крыса в коллективе завелась!» – добавил я про себя смело.

Округлив глаза, девчонки взирали на меня настолько вопросительно, что я вот-вот готов был расхохотаться. В ответ я поднял кверху кулак с оттопыренным большим пальцем. Свершилось! Спектакль прошёл на бис. Теперь можно и разоблачать. И не таясь посмотреть Наташе в глаза. Просто посмотреть. И спросить. Всего пару несчастных вопросов. Я ждал этого почти двое суток.

– Проверить нужно, – пробубнил я Славуне. – Ну-ка, позырь, чего там у тебя в тетрадке нового появилось. Сейчас лопну от любопытства.

Славуня отошла к своим полкам, пошелестела тетрадкой. Через несколько минут – острый локоток в бок – тынц! Ой! Ребро, поди, не казённое. Да и вообще, можно уже и вслух. Конец представлению!

– Порядочек, – тихо шикнула Славуня. – В тетрадке будто вша пробежала и гнидами наделала! Половина данных исправлена. Она бы ещё красную пасту взяла. Совсем, проходимка, совесть потеряла. Это же надо так деньги любить!

Полтетради? В полминуты? Вот это да! Учись, «Гознак», как средства чеканить нужно! Всё. Можно брать. Интерпол не понадобился. И Генассамблее тоже отбой.

– Можно брать, – тихонечко прогундел я Олюшке. – Пора. Только, чур, не обижать. И вообще, руками не трогать. Мы ведь православные люди, примерные миряне… да.

Финита ля комедиа!

Чудики

Ревизия приостановлена по техническим причинам. Вынужденная мера. Славуня и Олюшка пошли за Натальей, а я расположился в бухгалтерии за своим рабочим столом. Брови нахмурены, губы вытянулись в жёсткую линию. Глаза горят. Грудь гуляет. Ноздри трепещут! Жду.

Такое паршивое настроение у меня было, никакими словами не выразишь! Если даже сейчас, по прошествии многих лет, от одного только упоминания о Наташе сжимается сердце и на душе слякотно, представьте наше состояние в тот момент. Мы прекрасно понимали: то, что произошло – это не проблема, не беспорядок, не рядовая рабочая размолвка, не мелкая ссора и даже не крупный служебный конфликт. Это предательство. Подлый циничный расчёт. Это крушение веры в людей, в дружбу, в правду. А ещё это перерождение. Жизненный перелом. Рубикон, за которыми бесследно исчезнут прежние Николаич, Олюшка и Славуня. Уже завтра вместо них появятся Виталий Николаевич, Ярослава Николаевна и Ольга Александровна – жёсткие и непреклонные администраторы, не знающие милости хладнокровные менеджеры, нацеленные на результат железобетонные прагматики. Отныне мы будем за горло держать окружающий мир и контролировать каждый его шаг, каждое его движение, каждый его вздох. Душить мы его будем не из-за любви к деньгам, а хотя бы ради того, чтобы нас никогда более не обманывали и не использовали.

Словом, уважаемые предприниматели, рукава закатали – и вперёд! На разгрузку очередной, внеплановой кучи неприятностей.

Сижу. Насупился. Жду.

Послышался топот ног. Шаги в коридоре. Ближе. Ближе. Совсем рядом. Скрипнула дверная ручка, дверь распахнулась. Первой зашла в кабинет Наташа. Следом за ней – Олюшка и Славуня. «Словно конвой», – пронеслось в голове.

– Проходите, девочки, присаживайтесь, – сдержанно пригласил я Наташу, Славуню и Олюшку в кабинет. – Устраивайтесь поудобнее. Разговор будет долгий.

И тут же предположил:

– Хотя, быть может, и не слишком долгий…

Словно османский султан пред провинившимися янычарами, я восседал за столом грозно и мрачно. Лицо холодило плохо скрываемое разочарование. Девушки, шурша юбками, расположились кто где. Наташа, по-лисьи предчувствуя беду, забилась на стульчике в уголок комнаты. Славуня присела около меня. Олюшка просто осталась стоять, облокотившись плечиком о шкаф.

Недвижимо притихнув на своей табуретке, Наташа застыла. Теперь она более напоминала каменное изваяние. Всего один раз вскинула она настороженный наглый взгляд и, напоровшись на мои «гром и молнии», тут же одёрнулась. Не совсем же дура она. Сразу поняла, что попалась. Что ж, её выбор. Она знала, на что шла.

– Беседа пойдёт у нас о многогранности человеческих отношений, – скрепив сердце, начал я. – Или это будет не беседа? Может быть, мы услышим монолог? Искреннее признание? Наташка, что скажешь? Монолог это будет или беседа? В глаза твои я уже посмотрел. Так мне этого хотелось последние два дня, ты даже не представляешь. Теперь неплохо было бы ещё и послушать. Почерпнуть для себя чего-нибудь новенького из курса психологии и практической манипуляции доверчивыми людьми. Ну! Чего молчишь, фокусница?