Мирко Благович - Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее (СИ)

– Кто, как последний подонок, размахивает ногами в чужом доме?

И – хрясь вторую тарелку – прямо под ноги негодяю! Толстые куски фарфора шрапнелью зацокали по залу и коридору. Мужик, который Геннадий Антонович, комично подпрыгнул на месте и сдал на полшага назад.

– Кто тут людей унижает? – наступала Михална на растерявшегося противника.

Г-у-у-у-ххх! Очередная посудина, прогудев где-то на уровне плеча санитара, врезалась в стену и разлетелась вдребезги. Ещё один шаг пространства отвоёван.

Четвёртая тарелка, больно угодив агрессору в колено, отбросила супостата ещё на метр назад. Фронт сдвигался в коридор. Михална завелась по полной программе, и теперь её обличительная гневная речь, подобно майскому грому, грохотала в пустом коридорчике кафе. Летящие увесистые тарелки представляли собой немалую угрозу, и Геннадий Антонович очень быстро это понял.

– Кого мать не научила вести себя по-человечески? Кто гадит людям в душу и при этом нагло ухмыляется? Кто здесь «козёл» и кто «сволочь»?

Две тарелки одновременно вылетели со стопки. Одна с визгом разбилась о покалеченную дверь. Вторая, с реактивным свистом, едва не задев макушку обалдевшего шефа санстанции, фыркнув, умчалась куда-то в пустоту улицы.

Пристрелявшись, Михална метала тарелки как заправский чемпион летних Олимпийских игр. Мужик, втиснув голову в плечи, похрамывая, побитой собакой отступал к выходу.

– …тварюки! Деньги выжимать с людей, они, халявщики, руку, значит, набили, а работать, лоботрясы, не хотят. Я вам покажу кузькину мать! Баклушники! Прихлебатели! (Тарелки – бах!, бах!, бах!) Да мне плевать, кто кем работает и на каких постах! Человеком прежде всего нужно быть! Человеком! Понятно?! – в перерывах между бросками надрывно выкрикивала разгорячённая Михална.

Одиночные разрывы артподготовки перешли в следующую стадию массированной атаки. Громыхая канонадой, теперь тарелки вылетали со стопки залповой ураганной очередью. Ну чем не система «Град»? Фарфоровые осколки, свистя и звякая, полностью накрыли длинный коридор кафе. Посудный смерч, гремя и завывая, беспощадной волной мчался за удирающим вовсю Геннадием Антоновичем. Наконец, обойма из тарелок закончилась.

Перепрыгнув через поверженную входную дверь, Геннадий Антонович как ошпаренный вылетел на улицу. Отплёвываясь и отчаянно матерясь, прихрамывая на повреждённую конечность, он галопом пронёсся через уличный двор и исчез за углом нашего здания. Потряхивая свисающей на заднице тощей складкой брюк, шеф грозной службы позорно бежал с поля брани…

***

Мамочка осмотрела засыпанный битым фарфором коридор и горестно вздохнула. Дрожащей рукой поправила выбившуюся из-под косынки упрямую прядь. Всхлипнула. Я вышел из-за стойки, молча подошёл к матери и обнял её. А она прижалась ко мне.

– Сынок, скажи, ну разве я не права? Разве несправедливо? – дрожа всем телом, тихо молвила она. – Это что же творится-то такое…

– Ну что ты, мам, – успокоил я мамочку, нежно обнимая и поглаживая её по плечам. – Этот тип вломился, выломал петли, нас грязью облил. Клёво ты его на место поставила! Уж он точно не ожидал такого отпора от женщины. Так что всё правильно. И круто! Не переживай! Я тебе точно говорю, с этих тарелок мы ещё полжизни смеяться будем.

Мамочка отстранилась от меня и, прикрыв подрагивающими ладонями лицо, всхлипнула:

– Какая там правда! Совсем достали, сволочи! Сил нет. Доконали, вымогатели. Выкручивают руки! Выкручивают же! И шагу не успеешь ступить – давай, плати! Ещё шаг – снова плати! Последнюю копейку отжимают! Ну как можно работать в таких условиях?..

***

Так в свои молодые студенческие годы я впервые столкнулся с санитарно-эпидемиологической службой. Позже мы повторно познакомились с нашими очередными партнёрами. Естественно, побоище это просто так не сошло нам с рук. Спустя несколько дней в нашей закусочной снова появились инспекторы санитарной службы. Две милые, улыбающиеся женщины. Не знаю, то ли действительно во хлебах не без ухвостья, то ли их предупредили о возможном залповом ударе тарелок, но всё прошло гораздо пристойнее. В дружеской и конструктивной обстановке.

Нам перечислили наши производственные недостатки и нарушения. Зафиксировали их в акте проверки. Выдали официальное предписание. После чего, получив на руки небольшую сумму штрафной наличности, инспекторы этот акт благополучно порвали. А предписание вежливо попросили исполнить в двухнедельный срок. Знакомство обмыли чаем с печеньем. А получасом позже мы с инспекторами СЭС Ольгой Владимировной и Лидией Павловной вполне справедливо решили, что такое приятное знакомство заваркой не закрепляется. Усугубили дело ароматным домашним вином и пирожными. На том пиру и я был! Пил душистый колючий лимонад, заедал вкусными эклерами. По усам не текло, за отсутствием таковых, а в рот попало.