Мирко Благович - Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее (СИ)

На выкрики в зал выглянула и моя мама – Валентина Михайловна, или, как её уважительно называли в нашем коллективе – Михална. В закусочной Михална одновременно выполняла несколько обязанностей. Являясь по кадровому приказу директором, по статусу – хозяйкой бизнеса, она же была и снабженцем, и бухгалтером, и кладовщиком, а иногда, если требовалось – и уборщицей. К слову, именно так и обстоит кадровая расстановка в малых частных предприятиях. Её ещё Александр Дюма-отец в XIX веке придумал, когда своих знаменитых «Трёх мушкетёров» писал. «Один за всех» называется.

Наша кухонная Ирочка только-только освежила посуду перед рабочей сменой. Михална одну стопку тарелок выдала на бар, а вторую решила отнести на склад, определить на хранение. Но летевшие из коридора грязные выкрики внесли в её маршрут некоторые коррективы. Обняв в охапку стопку тарелок, Михална поспешила через кухню в обеденный зал. Смотрит, а у стойки бара какой-то зачуханный товарищ скачет, выпендривается. Да разошёлся-то как! Прыгает, матерится, руками размахивает, воображаемые пинки ногами рассовывает, что-то кому-то доказывает. Словом – выливает. Злость. На окружающих. И в Пространство тоже.

– Здравствуйте! Что тут происходит? – бросив удивлённый взгляд на покалеченную дверь, обратилась Михална к раннему посетителю. Её голос был преисполнен спокойствия и достоинства. Но это, друзья, до поры до времени, скажу я вам. Уж я-то свою мамочку знаю! Зацепите её подлостью или грубостью – тогда точно держись! А лучше всего – спасайся. Полетят клочки по закоулочкам! На свою беду, нежданный визитёр, верно, запамятовал допустимые рамки служебных полномочий, и выбитой дверью уже подставил себя под удар.

– Я новый хозя-я-яин санитарной районной службы, – ерепенисто прокудахтал незнакомец. Слово «хозяин» он произнёс подчёркнуто важно, с блатной протяжкой. И – тыц в лицо Михалне глянцевую вишнёвую книжечку.

– Да что вы, дражайший, в самом-то деле… тычете в нос… удостоверения ваши… замусоленные! – брезгливо отвела Михална растопыренную ладонь хама. – Попроще нельзя, что ли? По-людски. А то, понимаешь, влетел, дверь в хлам разнёс, кричит, визжит, напрягает. И вообще, что ТЫ себе позволяешь? И за петли сорванные кто платить будет, ТЫ, что ли? – чеканила Михална каждое слово, намеренно делая упор на «ты».

Глаза у мужика округлились. Злобное выражение лица превратилось в ещё более неприятную гримасу. При этом его сходство с лупатым филиппинским долгопятом стало практически стопроцентным. (Посмотрите в интернете, как выглядит этот зверёк, интересно).

– Да я вам сейчас, твари, не только двери, но и всю вашу мерзкую конторку на фиг разнесу! – распыляя влажную слюнявую морось, во всё горло заорал тип. – Закрою предприятие, мля! Опечатаю! Будете, сволочи, со мной на «вы» и шёпотом! Геннадия Антоновича вы ещё не знаете…

Зависнув за стойкой бара, я нахохлился. Это понятно, что на дворе грязным цветом распустилась эра хамов и негодяев. Тем не менее, кто бы мог подумать, что взрослый, состоявшийся мужчина (представитель власти!), способен вот так, запросто, средь бела дня (трезвый!), влететь в кафе и поливать отборнейшим матом всех и вся вокруг?

На всякий случай, мало ли чего, я приготовился. Ладони сжались в кулаки (а вот и не разнесёшь, гад!) Михална, нахмурившись, с посудой в охапку, нависла над стойкой страшной грозовой тучей. Тарелки в её руках, звякая, начали мелко подрагивать. Ох, сейчас начнётся торнадо! Истинно, начнётся!

– …сво-о-олочи! – истошно визжал и противно плевался санитарный врач. – Развели бардак! Антисанитарию говённую по углам развезли! Да я вас опечатаю. Под суд пойдёте! Не-е-ет! Не пойдёте – полетите! Кто народ харчами своими помойными травит? Кто медосмотр не проходит? Дезинфицирующих средств нет? Нет. Повара без головных уборов? Чё? Типа, в косынках? А нуж-ны-ы-ы колпаки-и-и! Да-а-а! Колпаки-и-и! Колпаков нету? Нету! Я не понял? – И он картинно поднёс ладонь к уху, как бы прислушиваясь. – Не слышу. Чё законопатились?..

Он бы и далее продолжал выкрикивать всякие гадости, если бы его не заткнули. Очень эффектным способом.

– …развели срач говнистый по коридорам! – визжа, голосил санитар. – Как у вас под ногами ещё крысы не бегают? И что при этом мы видим? Жрут сами – и не подавятся!..

Ах, вот оно что… Я хоть и стажёр был, но тему «жрут сами» срубил сразу. Если сами, значит, как минимум, не с ним. Как всё тривиально.

Сверкая глазами, Михална хищником двинулась на незваного гостя. На того, который действительно сейчас был хуже монголо-татарина. И вдруг, резкий бросок… и – раз! Увесистая советская общепитовская тарелка, словно торпеда, визитёру под ноги – бабах! В пустом зале звон разбитой посуды прогремел похлеще взрыва тротиловой шашки. Я подскочил от неожиданности. Декоративная пальма около меня, вздрогнув листиками – тоже. Ну, положим, я-то знал свою мамочку, и предполагал будущее развитие событий. Людям вообще негоже хамить, а наша Михална так и вовсе этой дряни на дух не переносит. А вот мужик, тот вообще прозрел. Откуда ему, сердешному, было знать, на какую дремучую силу он нарвался? Бранная речь интервента оборвалась на полуслове. Глаза расширились. Ну, точно, долгопят! Подобной развязки он определённо не ожидал. Стушевавшись и отступив на несколько шагов от стойки к коридору, он поднял руку и хотел было что-то возразить. Но не успел. Михална ринулась на злодея: