Мирко Благович - Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее (СИ)

Пожилая женщина зарделась.

– А ты ему переведи, сынок, что дженчины мы, понимаешь – во какие! (В потолок уткнулся пухлый розовый «ништяк»). Всё у нас с вами бикоз будет. Бабы мы работящие, порядные, видные. Нас тут все знают! Зинка спутницей – у-у-ххх какой будет, а я – у-у-ххх какой тёщей! Во, какой! – теперь уже двумя большими пальцами Петровна изогнула кверху двойной корявенький «класс». – Ну-ка, переведи давай.

– Босс! Олл вил би уэлл! Донт уорри! Зинаида вил би зе гуд вайф.

Это означало что-то вроде: «Не робей, Тёмыч, всё будет зашибись. И про Зину подумай!» С растянутой в голливудский «чи-и-из» челюстью, Тёма повернулся ко мне, наклонился поближе, и сквозь оскал тихонечко процедил:

– Николаич, полный бикоз! Валить пора.

– Е, е! – поддержал я его на публику. – Би тайм! (Пора, в смысле, самое время).

Сыто отвалившись от скатерти, мы вытерли руки салфетками и аккуратненько засобирались.

– Т-а-а-к-с! А ну-ка, подождите-ка! – заметив наши сборы, засуетилась Петровна. – А до чаво мы интаво с вами договорились? Кудыть энто вы лыжи свои завернули? Грабаки кудыть навострили? Га-а-а? Типа, поха́вали и в отвал, да? Ой… ой… матушка родненькая, чё-й энто я… извините, дуру старую… привычка… народ у нас тут всяковский… может быть, исчо кофею сверху?

– Петровна, да вы не переживайте, – улыбнулся я. – Возьмём мы вашу Зинаиду, возьмём! И вас возьмём, если хотите. Босс мне тут уже все уши прожужжал. Но вы сами поймите. В Италию – это вам не в районный центр на велике сгонять. Визы, документы, паспорта, авиабилеты… Да и группу мы ещё не доукомплектовали. Заполним список – и в дорогу.

– Дык я ж чо, я ж ничо…, – начала было оправдываться Петровна.

С замиранием сердца, я уточнил:

– Петровна, что мы вам должны за обед?

– Что вы, что вы! – замахав руками, обиделась Петровна. – Три-ж рубля-ж – разве-ж то обед! Чи не потчевание – два бульончика за галстук опрокинули. Чи ни едоки, ёханый твой индеец! По одной пиццке – и те не осилили. Ничё не надо. А вот на билеты, в самолёт ентот, и на оформление тоже, я вам прямо чичас и отдам. Чтобы мы в группу, енту вашу, наверняка попали.

– Так они же по шестьсот евро за штуку, и то, если эконом классом лететь, – заметил я. Уточнил просто так, из интереса, понаблюдать, что будет дальше.

Бедные наши простые люди! Вот так и разводят их всю историю всякие проходимцы. А они, по простоте, по доброте своей русской, душевной, бескорыстной, позволяют нечистым на руку негодяям себя грабить.

– Всё равно, вот прям чичас и отдам, – решительно заявила Петровна. Она поднялась и куда-то засобиралась.

– Бик-о-оз! – протянул Тёма. И был, конечно же, прав. Пора тормозить. Мы ведь не подонки. Одно дело – пиццу с голодухи на халяву примять, да копеечным бульоном её укрепить. И совсем другое – у простого человека последние накопления отжать.

– Погодите, погодите! – замахав руками, остановил я Петровну на пути к её подматрасным (или чулковым?) валютным заначкам. – Какие же вы, однако, быстрые. Авиаперелёт оплачивает фирма, потом эта сумма вычитается из зарплаты. Ничего платить не нужно. Вы нам предоставляете свои паспортные данные, мы записываем их, и через два дня, ровно через два дня – мы у вас. Чемодан, виза, комплект белья. Вокзал, перрон, лишние слёзы, то да сё. Брачные ленточки. Контракт. И в путь! На историческую родину Джузеппе Гарибальди, Антонио Вивальди и Леонардо да Винчи.

– Как всё у вас сурьёзно, – покачивая головой, проворковала довольная Петровна. – Всё по-людски.

– Италия! – радостный, что выкрутились, вторил я Петровне.

– Бикоз! – воспитанно рыкнув в белоснежную салфетку, выдохнул сыто Валерьевич.

***

Вырвавшись на свежий морозный воздух, мы дружно расхохотались.

– Ну ты Валерьич и дал! Джентльмен удачи!

– А сам-то что, хуже?! Ты как выдал «в Европе это не модно!», так я чуть на зад и не опрокинулся. Знаю я это «не модно»! У меня приятель мореходку окончил, по Персидскому заливу сейчас матросом ходит, серу и каменный уголь тягает. Так вот, он за два года полмира обошёл. Рассказывал, что таких пьянок в этой самой Европе насмотрелся – жесть. Говорит, что, мол, нашей глубинке до ихних английских и немецких шабашей ещё двадцать лет бухать.

– Ну да, – вновь вспомнив излишки «национального колорита», скривился я. – В Европе, оно, может быть, у кого-то и не модно, а в привокзальном буфете, в хорошей компании, похититель рассудка за воротничок идёт, аж гай шумит! До сих пор мутит. Бывают, блин, в жизни истории, с дурной головы такое начудишь! А потом вспоминаешь – и не верится, что это могло приключиться именно с тобой.