Джонатан Коу - Номер 11

— Ну, фраза продержалась на экране очень недолго. Но понять, что к чему, было можно. А потом прислала новое сообщение: « Разве это не в твоем вкусе?»

— Черт, — сказала Селена, — она явно перегнула палку. И все? Больше она никак не отреагировала?

— Потом она написала мне письмо, но я не смогла заставить себя его прочесть. Выбросила вместе с мусором.

— Она случаем… не какая-нибудь новообращенная христианка?

— Да вроде нет, — ответила Элисон, и тут из-за поворота показался автобус.

Они успели поцеловать друг друга в щеку — впопыхах, но нежно, прежде чем Элисон зашла в автобус.

Даниэль и Вэл брели по тропе в джунглях, следуя за проводником. Им неоткуда было от этом узнать, но до полудня еще оставалось полтора часа, а дышалось уже тяжело, на коже проступил липкий пот, и обе запыхались.

— Можно тебя спросить, Вэл? — оглянулась через плечо Даниэль.

— Спрашивай.

— Я о твоей песне, что ты спела вчера вечером, реально классной, между прочим.

— Ой. Спасибо.

— Она у меня из головы не выходит. Текст так и крутится в голове.

— Да? Это хороший знак В смысле будущего песни.

— Особенно строчки: «Я хочу слышать, как ты дышишь», а потом типа «когда луна захватит воду». Я ничего не перепутала?

— Нет, все правильно.

— Я все думала… как это понимать? Как луна может захватить воду? Ты это как бы… выдумала?

Вэл помолчала, прикидывая, не разыгрывают ли ее. И решила, что вряд ли.

— Нет, я лишь имела в виду… ну, сама понимаешь, луна, приливы. Сила притяжения луны.

— Притяжение?

— Ну… приливы, отливы, ими же заправляет луна.

Даниэль остановилась и обернулась. Теперь уже она подозревала, что над ней хотят посмеяться.

— Ты меня дурачишь, да?

— Конечно, нет. И никогда не стала бы.

— Значит, в этом причина приливов и отливов? Реально в этом?

Вэл кивнула. А Даниэль остолбенела: связь луны с водой стала для нее откровением, и очень важным.

— Невероятно. Просто офигенно невероятно. Когда мы выберемся отсюда, — Даниэль снова зашагала по тропе, — я хочу почаще с тобой видеться. Ты так много знаешь. Где ты столько всего узнала?

— Ну что тебе сказать… — Вэл едва не наступила на небольшую змейку. — Наверное, работа в библиотеке сыграла свою роль.

Вскоре они вышли на широкую прогалину, где их поджидали гыкающие, как обычно, ведущие передачи.

— С добрым утречком, дамы!

— Сегодня мы приготовили для вас отменное угощеньице.

— Да, сегодня мы проведем не одно, а целых два испытания в джунглях!

— И как всегда, не без приколов.

— Вчера мы спросили телезрителей в Британии, кто в лагере им больше всего нравится.

— Та из вас, которая набрала больше всех голосов, первой отправляется на испытание. Между нами говоря, довольно простенькое, называется оно «Уютная тропа из розовой пастилы и мягких игрушек».

— К сожалению, набравшая наименьшее число голосов проведет время не столь приятно. Ей придется отправиться в «Пещеру зла», так это место у нас называется.

— Итак, вы готовы услышать результата голосования?

Обе кивнули.

Вэл ничуть не удивилась, услыхав, что Даниэль — самая популярная в лагере. Но для нее было ударом узнать, что сама она нравится зрителям менее прочих. От этого известия у Вэл сдавило желудок, а ноги едва не подкосились. Наименее популярная? Как, скажите на милость, такое могло произойти? Вся ее уверенность, тяжкими усилиями добытая за последние несколько дней, испарилась в один миг. Перед глазами плыло, и она не заметила, как Даниэль увели куда-то, а потом другой ведущий (который из них? Она так и не научилась их различать) взял ее за руку и потащил к крутому грозному каменному уступу на другом конце прогалины.

— Скажи-ка, Вэл, — мурлыкал он тоном ухажера, — ты ведь ничего не имеешь против старых добрых мерзких многоножек?

Она не понимала, о чем он говорит, о чем ее спрашивают. Но когда в глазах прояснилось, она увидела, что ее ведут к узкой расщелине у подножия уступа, к черной дыре, ведущей в никуда. Ширины расщелины хватало, чтобы заползти одному человеку, и не успела Вэл опомниться, как уже была внутри.

Элисон стояла на кухне, зажав ладонями уши. Такую позу она принимала и раньше бесчисленное множество раз: уединившись на кухне, она пыталась блокировать звук телевизора, включенного матерью на запредельную громкость. Обыденный жест, расхожая ситуация. Разве что сегодняшний вечер радикально отличался от всех прочих: звуки, исходившие из телевизора, звуки, что она пыталась игнорировать, были воплями отчаяния ее матери.