Джонатан Коу - Номер 11

— Вы пели в «Топе», да? И еще танцевали на сцене.

— О господи… Этот танец мы репетировали целую вечность .

И Вэл пустилась по хорошо утоптанной тропе воспоминаний, рассказывая, как Луизу, четвертую и самую блондинистую и хорошенькую участницу группы, заклинило, и она беспрерывно путала танцевальные па, хотя те были проще некуда, и как они проторчали в Лондоне почти неделю, разучивая движения и доводя хореографа до исступления. Элисон знала эту историю наизусть, но только сейчас подметила, что со временем повествование обрело классическую интонацию уничижительного хвастовства: пусть мы четверо и были наивными и неотесанными, подразумевалось в этой байке, но с нашим музыкальным мастерством очень даже считались — настолько, что солидная звукозаписывающая компания взяла нас под свое крыло. Выслушивать в сотый раз одно и то же было скучно, но, с другой стороны, ее матери доставляло удовольствие вспоминать о былой славе снова и снова, и Элисон слушала, не перебивая, с покорной улыбкой на лице.

— А что вы теперь пишете? — полюбопытствовала Селена. — Ваша четверка по-прежнему существует?

— Нет, — засмеялась Вэл. — Мы разбежались тыщу лет назад. Сразу после выхода нашего первого альбома.

— Но вы и сейчас в музыкальном бизнесе, верно?

— Конечно. Я сочиняю и пою, иначе я просто не могу жить. Это заложено в моей ДНК.

— Вэл — нереально креативная личность, — вставил Стив, по-хозяйски обнимая свою даму.

— И знаете что? — Вэл в упор смотрела на свою дочь, чей скептицизм, хотя и не высказанный, ощутимо давал о себе знать всем присутствующим. — Черил написала мне сегодня по поводу моей новой песни.

— Да ну? Здорово. И каково ее мнение? — встрепенулась Элисон.

— У нее пока не было времени послушать. Но она говорит, что непременно это сделает, и очень, очень скоро.

— А, здорово. Ура. Это, конечно, реальный прорыв…

Сарказм в голосе Элисон прозвучал резче и горше, чем ей самой хотелось. Вэл опустила голову, не выдержав пристального взгляда дочери, и торопливо отхлебнула джина с тоником.

— Подобный цинизм по отношению к матери совершенно неуместен, и тем более в такой момент, — сказал Стив.

— А тебе какое дело? — набросилась на него Элисон.

— Стив переживает за меня и мою карьеру. — Заступничество бойфренда ободрило Вэл. — Он собирается договориться со студией в его колледже, чтобы для меня выкроили время, и я смогу записать вариант получше. Видишь, он делает что-то конструктивное, обнадеживающее.

— Кстати, солнышко, — Стив потеснее прижался к Вэл, — я уже перебросился парой слов с Риком, инженером на студии, и он сказал, что лучшее время — вечером в четверг. Если ты сможешь приходить после девяти…

Элисон почти не вникала в их разговор. Она кожей чувствовала смущение Селены; наверное, зря она приволокла ее сюда и окунула в самую гущу семейных разборок, это было эгоистично с ее стороны. Вдобавок ее злил Стив, что напористо восстанавливал себя в должности задушевного друга ее матери. Вэл извлекла из сумочки бумагу — с уведомлением о сокращении ее рабочих часов — и теперь обсуждала с ним эту ситуацию.

— Проблема в том, — говорила она, — что если я буду получать меньше, чем сейчас, я не смогу содержать нас двоих. Это совершенно невозможно. А тем более скоро наступит зима, и счета за отопление…

— Не волнуйся, детка, — Стив покрепче обнял Вэл, заявляя свои права еще нагляднее, — разберемся. Только дай мне время все обмозговать.

Бокал Элисон был пуст. Селены тоже. Повторить она не предложила.

— Идем, — сказала Элисон. — Провожу тебя до автобусной остановки.

Селена вскочила с явным облегчением.

Когда в багровом сиянии заходящего солнца они зашагали по Уорвик-роуд, пропахшей жареной картошкой, кебабами и курицей по-ямайски, что готовили в многочисленных заведениях фастфуда, Элисон взяла Селену за руку:

— Прости. Было еще хуже, чем я ожидала.

— Все нормально. Но почему ты не сказала, что твоя мама — знаменитость? Это же потрясающе.

— Ну, она больше не знаменитость, сколько бы себя в этом ни убеждала. Но она до сих пор пишет хорошие песни. И это меня… со многим примиряет.

— О чем они со Стивом разговаривали? — спросила Селена. — Когда она ему показала какое-то письмо?

— Насчет работы. Она работает в библиотеке в Харборне.

— Значит, вот кто она сейчас? Библиотекарь?

Они подошли к остановке. В отдалении замаячил автобус; еще один светофор — и он подъедет к ним.