Павел Чувиляев - Частный человек. Избранные места из переписки с врагами

То ли дело наши предки — обезьяны! Как известно, в южных странах они свободно живут в городах на манер собак и кошек. Там мне довелось понаблюдать за ними в естественной среде. Рассядутся на ветках, крышах, балконах — и давай верещать. Ну, чисто Парламент. Даже спикер есть: по его знаку та или другая мартышка начинает крик. Но скоро они про приличия забывают и начинают орать все сразу. Соль в том, что до драки доходит редко, хотя и случается. То, что в человеческом обществе разрешение конфликтов возможно при помощи одних лишь слов — великое счастье. Пока преобладает холодное оружие, Парламентов нет. Властям дешевле создавать и поддерживать касты потомственных профессиональных воинов: рыцарей, самураев, янычар. Изнурительными тренировками по несколько раз в день с раннего детства можно добиться физического превосходства над средним уровнем в 4–5 раз. Не более: такова биология. Это позволяет двум рыцарям, вставшим спина к спине, разогнать несколько десятков необученных простолюдинов. Пока в руках у черни не окажется уравнителя шансов. Один выстрел — и нет победителя 15 турниров, барона в 30 поколениях. А король вынужден балансировать между спесивой аристократией и вооруженным плебсом. Парламент — это ещё и громоотвод, на который толпу можно, в случае чего, и натравить. Процесс разделения полномочий между королём и парламентом не обошелся без большой крови. Если XV век — время возникновения Парламентов, то XVII век принёс им победы над королями. Например, английскую революцию 1642–1660 годов, в которой по роману Д'Юма «Двадцать лет спустя» принимают участие герои-мушкетёры. Некоторые страны и вовсе стали парламентскими республиками.

Совершенно неверно думать, что в монархиях нет политических партий. Это зловредный миф, вбитый в головы советской пропагандой, и злонамеренно повторяемый в РФ. В любом королевстве политических партий как минимум две: они возглавляются царём и наследником престола. Если принцев и принцесс много, вокруг каждой особы, с хотя бы теоретическими шансами на трон, возникает политическая группировка. В европейских королевствах XV века — и это их счастливая особенность — политических партий было как минимум три: третья была католической. С XVI века к ним добавились протестанты, и партий стало минимум четыре. Сколько там партий в нынешней российской Госдуме — четыре? Вот в XVI веке и живём. И не нужно удивляться принимаемым Думой законам: в европейских монархиях XVI века ещё и не то утверждали. Правда, далеко не всё принятое исполняли. Центральная власть инстинктивно берёт себе столько, сколько может урвать. А парламент её ограничивает. Думаю, ближайшие лет 15 в России будут наполнены борьбой между центральной властью и возродившимся Парламентом. И царям придётся изрядно потесниться. Хотя трансформации РФ в парламентскую республику не произойдёт. Ведь согласно Конституции РФ, полномочий у президента РФ больше, чем было с 1905 года у Государя Императора Николая II Александровича (Страстотерпца).

С появлением дееспособного Парламента резко возрастает социальный статус человека, владеющего словом: писателя, журналиста. Если есть несколько партий, позже политикоэкономических группировок, то каждой из них крайне необходим свой рупор: газета, журнал. Возникает много высокооплачиваемых рабочих мест для журналистов; за профессионалов разворачивается жесточайшая конкуренция. Это повышение статуса от придворного шута, что довольно высоко до визиря, что уже в поднебесье. Журналистов переманивают, подкупают. Ну, и калечат-убивают, конечно, не без этого. У журналиста возникает весьма важная общественная функция: медиация, посредничество в улаживании конфликтов. Друг с другом конфликтующие стороны разговаривать не будут или начнут «диалог» кулаками, а то и пулями. В общении с журналистом будут употребляться слова. Журналист, разумеется, не партийный, а независимый является «честным брокером»; это не ангажированный посредник. У каждого своя правда, но журналист обязан выслушать всех. Вероятно, вам про это говорили, но откуда взялась эта профессиональная заповедь? Из успешно выполняемой посреднической функции.

Мне очень нравится английское определение: «Парламент — это специальное место, где джентльмены задают друг другу вопросы». В других местах джентльмены занимаются примерно тем, о чём сказано в эпиграфе. А Парламент — особое место, где джентльмены договорились обычными делами временно не заниматься. Ядом друг друга не травить, шпагами не тыкать, из пистолетов не палить, бомбы не взрывать и поленья не ломать (последняя поправка внесена по инициативе партии «зелёных»). Парламент — это чисто поговорить, задать вопросы. Но их надо сформулировать. Возникает искусство полемики, которое в европейской культуре оттачивается столетиями. Думаете, Барак Обама — специально беру США, как европейскую культурную периферию — из пустоты возник? Потребовалось ниггера для политкорректности президентом сделать, нашли бомжа на лавочке у Белого дома? Никак нет. Это Путина могли у таксопарка найти и за ручку привести в Кремль (буквально). В культурных странах так дела не делаются. Обама прошел все ступеньки американской избира-