Павел Чувиляев - Частный человек. Избранные места из переписки с врагами

Но военные технологии развиваются быстро: тактика мушкетеров устарела за полвека. К началу XVII века время перезарядки мушкета сократилось до 2–3 минут, а вес снизился вдвое. В середине XVII века стало возможно расстрелять толпу атакующих, не обнажая шпаг. Это стало очередной революцией в военном деле и концом мушкетёров. Виртуозы клинка больше не требовались. Во французской армии пехоту с ружьями переименовали в «фузилёров», а бренд «мушкетёры» сохранили для единственного полка гвардии (чёрные мушкетёры). Где все герои Д'Юма и служат. Скажем, в Пруссии, модернизировавшей армию значительно позже, мушкетёры никогда не были элитой и гвардией, а сразу массовыми полками, так и называвшимися: «мушкетёры».

В Московии мушкетёры именовались «стрельцами», а мушкеты — «пищалями». Вместо шпаг у стрельцов были бердыши: топоры на длинной ручке; облегченный вариант алебарды. Русской армии, в отличие от французской, приходилось отражать атаки не пехоты, а татарской и польской конницы. Шпагой против конного особо не помашешь, а алебардой или бердышом — самое оно. В остальном тактика аналогична, и бердышами русские владели столь же виртуозно, как их французские коллеги шпагами. Стрельцы также часто участвовали в политических разборках. В XVII, а не в середине XVI века (Россия отставала), они стали реальной силой. Известно три успешных стрелецких бунта, например, Хованщина 1682 года и мятеж 1689 года. Но самым известным стал четвёртый, жестоко подавленный в 1698 году молодым Петром I Алексеевичем (Великим). Стрельцов удалось разгромить потому, что полки «немецкого образца», гвардия Петра I, не побежали в атаку под их бердыши, а искусными маневрами вынудили их атаковать и расстреляли издали. Полководцы Петра I (его самого на поле боя не было) показали противнику, что их артиллерия якобы слабо защищена. А когда враг в это поверил и атаковал, его забросали гранатами притаившиеся гренадёры. Смешавшиеся стрельцы получили залп в бок. Это была победа тактики XVII века над устаревшей тактикой века XVI.

Но вернемся к журналистике. В XVI веке — не раньше и не позже — власть столкнулась с жуткой дилеммой. Если в стране мушкетёров-стрельцов нет, а есть, скажем, янычары или самураи, об этом быстро узнают в соседних государствах: разведка-то работает. И оттуда придут мушкетёры и отберут сначала парочку провинций, а потом и вовсе независимость. Что и произошло с Турцией, Китаем и Японией. Эти великие державы с многосот-летней историей к концу XIX века полностью покорились белым дьяволам. И лишь разногласия среди белых варваров, известные как две мировые войны XX века, позволили им столетие спустя обрести некое подобие независимости. Так могло произойти и с Россией.

В английском парламенте в конце 1570-х годов дважды всерьёз обсуждался план военной экспедиции в Московию. Разведка донесла, что мушкетёров там нет. Царь Иоанн Васильевич Рюрик IV (Грозный) под влиянием неудач в Ливонской войне только начал формировать стрелецкие полки. Речь Посполита обратилась к Англии с предложением о союзе против Московии, причем третьим участником становилось Крымское ханство, которое поляки брались уговорить. Сторонам коалиции предлагалось выставить по 35 тыс. мушкетёров, по 50 орудий и по 10 тыс. конницы. Плюс 25–30 тыс. конницы от татар. Всего около 120 тыс. чел.; численность войск Московии оценивалась в 150–180 тыс. чел. Тройным ударом на Архангельск, Смоленск и Белгород Московию предполагалось расчленить, а Москву окружить и выморить голодом. После победы англичанам отходили Архангельск, Ярославль, Пермь и Вологда с губерниями; полякам — Смоленск и Москва; татарам — Казань, где тогда сидели союзные Московии татары, и Нижний Новгород с границей по Волге. Англичане план отвергли, увидев в нём, возможно, справедливо, коварную уловку французов с целью отвлечь их силы на войну в далекой северной Дюндии. Британцы помнили, что Генрих III Валуа в 1573–1574 годах был королем Польским и великим князем Литовским, пока не сбежал из Кракова в Париж за внезапно обломившейся французской короной. Влияние французов в Речи Посполитой было немалым. Вступая на польский престол, Генрих Валуа подписал «генриховы артикулы»; взаимные с Речью Посполитой обязательства. В них было немало интересного, в частности, обещание прислать 20 тыс. французских мушкетеров для войны против Ивана Грозного. Ну, Шарль Д'Артаньян в Париже только в 1625-м появился. Однако его отец, служивший мушкетёром, и молодой Де Тревиль вполне могли попасть под Смоленск. Интересная перспектива?