Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

— Что, тяжело?

— А то! — усмехнулся Андрей. — Весь день на корточках провозишься, к вечеру не разогнешься. У сборщиков радикулит вроде медали за выслугу лет.

— Сколько человек в вашей бригаде? — спросил Холодковский, не столько обернувшись к нему, сколько к представителям прессы.

— Не знаешь, что ли? Семнадцать. Как и в других.

— И за сколько времени вы станок собираете?

— Смотря какой, — не понимая настырного любопытства Холодковского, ответил Крутов.

— Ну, в среднем?

— За неделю, пожалуй. Да что ты привязался с элементарными вопросами? — начал сердиться Андрей. — Мне, между прочим, работать надо.

— Постой, ишь, торопыга, — заметил Холодковский. — Идея у меня тут возникла.

— Идея? А ну, давай! — воскликнул Крутов.

— Загорелся, — рассмеялся Демьянов и сказал Роману, что Крутов с Холодковским съели не один пуд изобретательской соли.

— А за смену ваша бригада может станок собрать? Или, скажем, часа за три, а? — продолжал задавать наивные вопросы изобретатель.

— Пимен, обалдел? — кратко спросил Андрей. — К чему ты клонишь, никак не пойму. Теоретически, по затраченному времени, может быть, и можно. Но мы ведь друг другу мешать будем. Станок один, а нас семнадцать. Дошло?

— Вот теперь излагаю идею, — спокойно сказал Холодковский, с прищуром оглядев цеховой пролет. — На конвейер пора сборку ставить. Чтобы каждый сборщик делал только свою операцию и станочек шел дальше, к следующему.

— «Шел дальше», — передразнил Андрей. — Некоторые паши станочки по десятку тонн весят. Как ты их пустишь — по воздуху?

— Мне это представляется в виде рельсы огромной длины, закрепленной наверху. По ней скользят приспособления. Ну, что-то типа тельферов, в которых зажаты станины станков.

Андрей с сомнением покачал головой.

— Что, не согласен? — спросил его Демьянов.

— Вы, наверное, помните нашу с ним затею с цепным конвейером? Мы хотели пустить его из литейного в механообрабатывающий. Ну, и что получилось? Звенья начали лететь. Металл не выдержал такую нагрузку. Так что твои тельферы будут без конца ломаться. Нет, надо ходить по земле, а не летать по воздуху.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Может, поворотные круги попробовать?

— Постой. Ты как-то уже предлагал...

— Да. Я подавал предложение монтировать станок не на полу, а на таком столе, который бы вращался, поднимался...

— А БРИЗ, помнится, отказал...

— Да, говорят, чересчур велики расходы, а для роста производительности это почти ничего не дает. Они бы покорячились, как мы, смену-другую...

— А если мы сделаем не один, а, допустим, шестнадцать — двадцать таких столов с гидравликой и универсальными зажимами и укрепим их на подвижной платформе, которая будет двигаться толчками, скажем, через полчаса. Ну, время технологи скажут... Давай-ка на бумаге прикинем.

Они сели за пустовавший столик технолога. Журналисты стали рядом.

Через пять минут первый эскизный набросок был готов.

— Пропадает в тебе художник, Андрей, — заметил Демьянов.

Роман подвинулся поближе. Действительно, эскиз был сделан рукой мастера, скупыми, но выразительными штрихами. Он изображал панораму цеха. У каждого из пятнадцати станков копошились по две-три фигурки.

— А на чем станину предлагаешь крепить? Поворотный стол? Идея, в общем-то, не новая, — заметил Василий Федорович.

— Новизна будет заключаться в универсальном зажиме, который с помощью гидравлики будет поворачивать станину и даже, если нужно, опрокидывать, — запальчиво начал объяснять Холодковский, уже с ходу понявший замысел Крутова.

— А сколько предполагаете оставить операций на сборке? — продолжал допытываться Демьянов. — Ведь сейчас их около пятидесяти?

— Можно укрупнить по циклам, — ответил Крутов. — Оставить, скажем, двадцать. И не одного сборщика ставить, как Пимен предлагает, а по два-три. Поскольку узлы есть тяжелые. Одному устанавливать трудно.

— А эта платформа ваша как будет двигаться? — спросил, входя во вкус, Бессонов.

— На подшипниках, вкруговую, — быстро ответил Крутов.

— С помощью электромоторов, — добавил Холодковский.

— Ну что ж, товарищи, по-моему, это предложение надо поместить в газете, — сказал Демьянов. — Пимен Нефедович, не прикидывали, во сколько это обойдется?

— Миллион, — быстро, не задумываясь, ответил Холодковский.

Роман даже присвистнул, удивляясь легкости, с какой Холодковский распорядился столь значительной суммой, и имитируя Паниковского, протянул руку и пропел: