Иван Арсентьев - Преодоление

— Семьей я не обременен…

— Ба! Неужто холостой? — воскликнула недоверчиво Валюха.

Карцев отшутился:

— Холостыми патроны бывают…

— Ну, это безобразие. Столько сестры нашей вокруг пропадает зазря, а тут холостяки разгуливают, — сказала Валюха серьезно, но зеленоватые с крапинками глаза ее светились лукавством.

Карцев улыбнулся и вышел из будки, не оглядываясь. Взойдя на помост вышки, он стал в сторонке, чтоб не мешать рабочим, и засмотрелся на их возню. Что-то У них не клеилось: то ли деталь какая-то вышла из строя, то ли еще что-то.

Погода после обеда стала ухудшаться. Небо на востоке помутнело, как перед грозой. Словно глубокий вздох пронесся по степи, и зашуршали — зашевелились хвосты едкой поземки. Взвыл в раскатах вышки ветер, и пошло крутить-вертеть, нахлестывать. Не поймешь: с неба ли сыплет иль швыряет с земли в небо. Не прошло и часа, как на буровую обрушилась непроглядная снеговая стена. Помост трясло, что-то звенело и колотилось над головой. Одежда рабочих заиндевела, и они ворочались в снежной пене, словно сказочные призраки в саванах.

Рабочее место под вышкой со всех сторон закрыто щитами, но и они не спасали: продувало так, что Карцева в его шинельке и фуражечке тряс озноб. А Бек в это время голыми руками держал железные рычаги лебедки и тормоза. «Как он выдерживает?» — поражался Карцев.

Откуда было знать ему, что Бек вообще никогда рукавиц не надевал.

Прошло время смены, а ночная вахта не появлялась. Бек постучал ключом по трубе — сигнал кончать — и встал из-за пульта управления.

— Перекур! — объявил он. — Пойду звонить, какого черта смену не шлют!

Карцев так продрог, что решил тоже пойти в будку погреться. Отправился вместе с Беком. Двигались в темноте боком, закрываясь от режущих ударов ветра. Дверь будки замело, насилу отворили. Карцев прилип к батарее отопления, а Бек принялся звонить по телефону и довольно скоро попал на директора Хвалынского.

— Алло, Бек? Что у вас там? — понеслось громко из трубки.

— М-м-м…

— Это вы, Бек?

— Вроде я. Где смена?

— Застряла на полпути. Послали на выручку тягач. Придется вам ждать прибытия.

— Веселенькие дела… Что ж, ладно, будем продолжать работу. Сверхурочные нам светят?

— Получите, — пообещал директор.

Бек положил трубку, выругался про себя, потопал к выходу. Карцев — за ним.

— Сидите, грейтесь, чего зря мерзнуть? — сказал Бек досадливо, но Карцев, не внемля его словам, пошел обратно к вышке. Не мог он сидеть в тепле, зная, что другие рядом трудятся на лютом ветру. Приглядевшись к работе, он подумал, что в этакую непогодь лишний человек, пусть неумелый, тоже пригодится. Ему даже захотелось, чтобы что-то случилось в эти минуты, чтобы в нем почувствовали нужду. Ведь давно известно: разные люди, попадающие вместе в трудные положения, быстрей сходятся или расходятся, дружатся или становятся врагами.

Однако время шло, а ничего не случилось. Буровики работали как ни в чем не бывало, не обращая внимания на будущего верхового. Видимо, в помощнике они мало нуждались. Беснующаяся пурга и задержка смены были для них не в диковинку.

— Сегодня, товарищи, семичасовой рабочий день! — объявил Бек, вернувшись из будки.

— Знаем эти семичасовые! С семи утра до семи вечера, — протянул Шалонов кисло. — Даю башку на отсечение, что смены до утра не будет.

— Приволокут… Они возле Семеновки застряли.

— Хе! Знают, где застревать, — у семеновских девок! Греются, поди… А тут промерз до самых… до самых…

— Три, Ванюша, к носу — все пройдет! — успокоил насмешливо Бек.

В два голоса с гнусавой пургой гудели дизели, звякали громко трубы. В ярких лучах электрических фонарей — кипящая снежная каша. Из-под фланцев труб обогрева шипели струи пара и, срезанные тугим потоком ветра, обрывались в темноте. Тревожный леденящий холод бешено бурлил над землей. Здесь, в затишке, и то, словно молотом, вгоняло в тело ледяные гвозди, а что делается там, в открытой степи!

Вахта работала еще часа два, пока из скважины не показался турбобур. От восьмиметровой махины шел парок — на глубине мороза нет. С ходу, не давая инструменту остыть, буровики отвернули сработанное долото и поставили новое.

— Ну как, вайсгешпенстер [2] Белые призраки. , насчет чайку горячего? — спросил Бек, окинув взглядом рабочих, и махнул Маркелу: — Мотай к своей Валюхе, пусть организует покрепче.

— Раз летал по верхам, пойдешь верховым. А пока пошуруй на черной работе, — сказал мастер Середавин.