Энтони Поуэлл - Сумеречные люди

— Простите, — прокричала голова мистера Наннери. — Замок, наверно, сломался. Я сброшу вам ключ.

Голова в окне исчезла. Этуотер стал ждать. Через несколько минут мистер Наннери появился в окне снова и высунулся так далеко, что снизу казалось, будто он вот-вот потеряет равновесие.

«Бросаю!» — крикнул он. Казалось, это был не крик старика, донесшийся с последнего этажа жилого дома, а Божий глас, раздающийся с небес. «Бросаю!» крикнул он снова, и Этуотеру послышалось не «Бросаю», а «Бросаюсь». «С него станется», — подумал он. Ключ, завернутый в страницу «Морнинг пост», стал медленно падать с небес на бренную землю и приземлился на голову слепца, который в это самое время проходил под домом, постукивая перед собой палкой. Этуотер начал было объяснять слепому, что произошло, но потом решил не терять времени, дал ему шиллинг, вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице, вдыхая миазмы, которые, чем выше он поднимался, делались все менее ощутимыми. Дверь в квартиру была открыта. Он вошел, повесил шляпу на вешалку в холле и постучал в дверь, ведущую в гостиную.

— Входите! — крикнул мистер Наннери. Он сидел в полном одиночестве, пил портвейн и разгадывал кроссворд. Вид у него был такой, словно он стыдится самого себя.

— Привет, Этуотер, — сказал он. — Портвейну?

Он достал из буфета еще один стакан и плеснул в него из наполненного графина.

— Вы были в отъезде? — спросил он.

— Я был загородом. Славное место.

— Терпеть не могу ездить загород, — сказал мистер Наннери. — У кого вы остановились?

— У Реймонда Прингла.

— Рыжий такой, он одно время Сьюзан названивал, да?

— Да, рыжий.

— У него хороший дом?

— Нет.

— А сам он как?

— Когда я уезжал, на жизнь вроде бы не жаловался.

— Боюсь, как бы в один прекрасный день он не покончил с собой, — сказал мистер Наннери. — У него лицо самоубийцы.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Наливайте себе еще, — сказал мистер Наннери и добавил: — «Причудливый архитектурный стиль», семь букв?

— «Барокко».

— Точно.

— Подходит?

— Абсолютно.

— Как Сьюзан? — спросил Этуотер.

— Насколько мне известно, не тужит.

В тот вечер мистер Наннери был, прямо скажем, не в лучшей форме. Наверно, запил, решил Этуотер, но виду старается не подавать.

— Я давно ее не видел.

— Она уехала. Еще не вернулась.

— Вот как.

— В Америку поехала.

— В Америку?

— В Америку, — повторил мистер Наннери. — С этим… как его… Верелстом.

— Да?

— Да, — сказал мистер Наннери. — Я бы себе такого спутника не выбрал. Но факт остается фактом.

— Давно я ее не видел.

— Она, надо правду сказать, всегда хотела в Америку.

— Да, помню, она и мне говорила.

— Вообще-то, в этом Верелсте ничего плохого нет.

— О, да.

— Оттого, что он еврей, хуже он не становится, — сказал мистер Наннери. — Я против евреев в принципе ничего не имею.

— Он славный парень.

— И на еврея-то не особенно похож.

— Совсем не похож.

— И все же я предпочел бы, чтобы она поехала в Америку с кем-нибудь другим.

— Вполне вас понимаю.

У Этуотера было такое ощущение, будто у него вот-вот отвалится низ живота. Он не мог поверить своим ушам. Нет, это какой-то вздор. Старый дурак выпил лишнего.

— Что ж вы не пьете? — сказал мистер Наннери повеселевшим голосом: он был рад, что высказал собеседнику наболевшее. — У вас печальный вид. Вы, как видно, вроде меня — деревня на вас плохо действует.

— Вовсе нет.

— Я бы не сказал, что это очень хороший портвейн, — сказал мистер Наннери. — Его принес Фозерингем, он был у меня вчера вечером.

— Как он?

— Отлично. Но вот работы может лишиться.

— Постоянной работы?

— Можно ее и так назвать.

— Жаль, что я так и не увидел Сьюзан перед отъездом, — сказал Этуотер.

— Все это произошло совершенно неожиданно, — сказал мистер Наннери. — Она у нас вообще девушка непредсказуемая.

— Вы считаете, Фозерингем в самом деле может лишиться работы?

— Если на предыдущей работе его терпели пять лет, то почему бы не потерпеть еще пятьдесят?

— И какие у него планы?

— Один американец, зовут Шейган, сказал, что попробует его устроить.

— Шейгана я знаю. Он издатель.

— Кто бы он там ни был, они вместе все равно ничего не решают.

— Фозерингем ищет работу творческую.

— Вот я и говорю, ничего не решают.

— Да, Шейган решений не принимает.

Мистер Наннери вылил остатки портвейна из графина в стакан Этуотера и сказал:

— По-моему, этот ваш Шейган любит выпить.