Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

А общественный деятель — молодой, симпатичный, приветливый, узнав о матерках в компьютере, только крякнул: мол, оставайтесь на месте, ничего не трогайте, я сейчас. Пока шел, в голове варианты проигрывал: вполне могло статься, что через Ию пытались его, руководителя, борца достать: межвидовая борьба удержу не знает, на любую пакость политические подонки готовы пойти. Женщину не пощадили, почтенный возраст не остановил.

И начал по-тихому, через доверенных и проверенных лиц расследование вести. Очень быстро вскрылось, что молодой человек, было установлено его имя, место работы, поссорился с девушкой.

Ну, погоди, мол, устрою тебе проблемы. Послал ей вирус через электронную почту. Это было в Калининграде. А расползлось повсюду, до Магадана докатило. Тот, кто в каникулы в Интернет не лазил, может спать спокойно. А трудоголики, хакеры-макеры на вирус натолкнулись, словили силу русского мата. У кого хороший антивирус стоит, Бог миловал, да не у всех он хороший.

Парня вычислили и арестовали, да разве файлы вернешь?

Все вроде бы понятно, но как вирусы попали в изолированный автономный компьютер? Они же из Интернета выпрыгивают. А ведь Ия не подключена к сети. Откуда же у нее эта гадость? Остается только гадать. Кто-то занес на флешке, должно быть. Кто? Все, казалось бы, свои.

От матерков калининградского недоумка пострадал и другой компьютер нашей конторы: три года назад я купил его, чтобы им пользовалась Ада, наша вторая сотрудница. Год она увиливала от решения проблемы, тюкала на старом: четыре года для железа — несусветная старость. У меня кот прожил 15 неполных лет, а пересчитать на человеческие — не меньше века получается. У Ады тоже котяра — буйный был еще год-два назад, а теперь даже поесть не может подняться, пьет из миски лежа. Компы еще быстрее старятся. У Ады — винчестер, где вся информация записана, посыпался, многое оказалось утеряно. Вот и кусай локотки. Надо было на новый, для нее специально купленный, своевременно все перетащить. Правда, это не уберегло бы машину от атаки калининградского придурка.

Я уж думаю, как меня-то пронесло? Правда, незадолго до происшествия, в конце ноября у меня вообще винчестер у ноутбука погиб, все файлы накрылись медным тазом. Не одна тысяча страниц.

Я вспоминал умершего от разрыва сердца Поэта. Лет двадцать он восседал за переходящим по эстафете громоздким столом в стиле дальстроевского рококо, написал в Магадане не менее двадцати книжек, да и уехал в город, носящий имя Владимир. Мой тезка. Я в отместку собирался перебраться в Тольятти или даже Анатолию — полное сумасбродство так думать, но у поэтов и юмористов, а он был и тем, и другим, иная логика и даже химия. У него грохнулся компьютер, многое пропало безвозвратно, и это, думаю, оставило очередной рубец на его весьма нездоровом сердце, какой-то месяц не дотянувшем до шунтирования.

Я пережил гибель винчестера безучастно, я не пускал в себя беду, словно сработал какой-то фильтр. А потом нашелся умелец, который восстановил почти все убитое — мое и не совсем мое, отредактированное, год работы вернул и вообще жизнь.

Старость — к ней люди разного возраста по-разному относятся. Если тебе за 60, не очень-то жаждешь перемен. Но обстоятельства сильнее нас — диктуют и гнобят. Не расслабишься: надо сражаться не только за первое, второе и третье место, но и за последнее. До последнего драться и кусаться.

Ия солит кижуча в трехлитровой банке. Соль, сахар — как все. На зиму хватает. Начиная с восьмого года, перестала садить картошку на огороде: силы уже не т. е. Остался оборудованный подвал — на большую семью строился. Там лежит всего лишь один мешок на зиму. Хоть в аренду сдавай просторную подвальную площадь. Всем знакомым предлагала: хотите, держите у меня картошку.

Да что ты, милая, какая картошка? Это ж нанять надо, чтобы посадили, нанять, чтобы выкопали… дороже яблок обойдется. Ия — дама компанейская, к ней частенько заходят приятельницы, с которыми связывают долгие годы чаепитий и совместной работы на разных предприятиях города. Сверяют стиль жизни, вынужденные и добровольные потери, утешают друг друга сестринским утешением.

Как-то одна из давних ее знакомых спросила, пользуется ли Ия одним из модных лечебно-оздоровительных средств, которые настойчиво рекламируют по телевизору. Тем, что разглаживает морщины, убирает мешки под глазами.

— Да мы бы рады лечится, да поймите вы — некогда. Вот выйдем на пенсию, накупим кремов и мазей и будем ублажаться.