Прошло еще недели три, выясняется: лежит редактор в больнице, в плохом состоянии. Тут уж город заерзал в нехорошем предчувствии. У меня тоже некоторые эпизоды перед глазами всплыли. Будто бы даже вину какую-то ощущаешь, а он в последнее время лобстеры полюбил, салат из красной и черной икры. И вроде как хорошим тоном считал поговорить об этой маленькой слабости.
То-то, думаю, видел его весной в аптеке с новой молодой женой: трость покупал. Думал, шутит по своему обыкновению. Ногу у него свело. Не музыканты, а на самом деле. А кому сладко, кому жизнь не выкручивает руки?
От ноги, конечно, не умирают, выкарабкается как-нибудь, — подумалось сгоряча. Уж чего не жаль на приятеля, так оптимизма. А вот ведь как обернулось: скончался человек. Что обидно: три месяца до юбилея не дотянул. А то бы всем городом гульнули — с песнями-плясками, шашлыками и фейерверками. Даже с мордобоем. И тайну пепла сигарет с собой унес. Хоронить в Магадане его не стали, увезли на малую родину. Возможно, даже в Арзамас. На поминках, как водится, набрались. Нет, без драки обошлось, так, перепалки-палки. Опять неясности и недомолвки — они, словно ржавчина, точат душу. А натура такая паскудная, что на себя все переводишь, коришь, что не уберег. Это все загрязнение окружающей среды, потеря иммунитета.
Интересно все-таки, кремируют или нет. То есть хорошего мало, но крутится в подкорке загадка, липнет банным листом. Мумия человеческая, недавно американский географический фильм смотрел, весит всего 12 килограммов, а пепла, стало быть, и того меньше остается…
Стоп! Другая газета, на которую нужно обязательно ссылаться, (а сам я разве не сослан на Колыму, правда, добровольно) пишет, что в некой лаборатории, наверняка засекреченной, творятся умопомрачительные вещи: из сожженных волос научились получать алмазы. Из трех граммов пепла получается камушек 0,25 карата. Что же раньше-то молчали? Истина забрезжила, как коммунизм во времена Брежнева. Я же собственными глазами видел объявление, когда был в отпуске: покупают волосы в Краснодаре. До Магадана, правда, новшество немного не дошло, обезножил редактор, да вот и душу Богу отдал. Тогда на краснодарской жаре объявление о волосах меня не всколыхнуло. Жарко было, да милиция вокруг бродила, террористов выискивала. Как в таких условиях нормальная мысль придет в голову? Теперь-то выстраивается цепочка. Алмазоделательная лаборатория находится в Сибири. Понятное дело, для конспирации. Следы наверняка в Якутию ведут, где алмазодобыча. Один алмаз из земли, второй — из волос. Комар носу не подточит.
У меня когда-то по химии была твердая тройка, и мне понятно: любой пепел — хоть от волос, хоть от сигарет или из крематория — все равно углерод, и для производства алмазов это единственное сырье. И то верно, что у нас дым крематория пахнет табаком: больно много курильщиков. А если посчитать, сколько у нас в одном Магадане парикмахерских, так можно увидеть небо в алмазах. В следующий раз пойду стричься, соберу в пакетик. До лучших времен.
Конечно, мне и самому трудно поверить в эту версию, но обходиться хотя бы без такого, с пята на десято объяснения вообще невозможно. И это не каприз. Так уж человек устроен: его дурят, а он и рад стараться. Нельзя же пребывать с самим собой в разладе.
А вот чего всерьез жаль: волос-то на голове осталось — кот наплакал.
Теперь с другого бока зайду. Чтоб не думали, что я что-то не договариваю. Мне этот редактор новопреставленный загодя несколько раз снился. Будто бы кастинг прошел и назначается советником короля нефтяной монархии — из-за небывалого коэффициента умственной активности. На шельфе нефть нашли, все никак за разведку не возьмутся.
Стал редактор диспансеризацию проходить в поликлинике Рыб-прома, выявили рак мозга. Я его еще в том сне утешал, рассосется, мол. О мертвых или хорошо, или никак, знаю. Ты извиняй, брат, если что не так. Надо было раньше тебе про этот страшно нелепый сон рассказать, насторожить, чтобы поменял что-то в жизни, хоть самую малость. Не переедай, не предавай, катайся на лыжах, люби саночки возить. Откажись от спиртного. Не печатай странных объявлений, от которых голова дуреет и не дает ногам шанса. С другой стороны, умному советовать — занятие неблагодарное. Запросто мог на смех поднять, а язык у него острый при изворотливом уме.
С тех пор как редактор умер и его газета закрылась, стал я замечать: как-то чаще люди стали жаловаться на болезнь ног. И странно, что большинство из них — люди умственного труда. С ног начинается, в голову бьет. Что-то новое. По себе знаю. Идешь, не знаешь, как ступить — то недолет, то перелет. Дрожит поверхность матушки-земли, вздымается ее грудь. И на землетрясение не похоже и на алкогольный тремор, да и не пьешь почти. Дрожь в поджилках. Может, зрение никудышное стало? Или мускульный аппарат не слушается ослабевшего мозга? Взять и тоже трость купить, или вот частенько вижу, как с лыжной палкой старые люди по городскому гололеду ходят…
Читать дальше