Сара Уинман - Дивная книга истин

Тебе нехорошо? – спросила Дивния.

Ничего страшного, сказал он, трясясь и вытирая рот рукавом. Это сейчас пройдет.

Тогда поплыли в ту сторону, скомандовала она, указывая направление.

Достигнув неширокого дверного проема, Дрейк уперся руками в стены и протолкнул каноэ внутрь храма.

Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз посещал церковь. Много лет с тех пор, как на него с витражей глядели, скорбно проливая слезы, лики святых. И сейчас ему стало не по себе, когда лодка, проскользнув под притолокой, вплыла в этот застывший, забытый временем мир.

На верхней плите выступавшего над водой алтаря горела свеча, освещая ветхие стены – но что это были за стены! У Дрейка даже дух захватило от такого зрелища. Повсюду вдоль стен, прилепившись к ним на манер крабов, расположились модели судов самых разных типов и размеров – ялики, боты, гички, люггеры, – изготовленные из спичек, коры и оструганных веток с большим мастерством и вниманием к мельчайшим деталям.

Кто все это сделал? – спросил Дрейк.

Я, сказала Дивния.

Когда?

Точно не помню. У меня была долгая жизнь.

Он подвел каноэ к стене и вслух прочел некоторые из названий судов: «Рада», «Дуглас», «Одри», «Симеон», «Мира».

Мира , повторило эхо.

Имена детей, которых я принимала при родах, пояснила старуха. А это кораблики их душ.

Приток воды снова отнес каноэ к алтарю.

Говорят, Иисус побывал в этих краях, когда был еще мальчиком, произнесла Дивния размеренным голосом, который эхом отражался от стен полузатопленного здания.

Он прибыл сюда вместе с Иосифом Аримафейским, продолжила она. А направлялись они в Гластонбери. Представь себе, Дрейк! Иисус был здесь . Вот почему этот край называют благословенной землей, ведь по ней ступали ноги Господа. И потом люди веками пытались пройти точь-в-точь по Его стопам, они тратили на это свои жизни, глядя под ноги, вместо того чтобы поднять глаза к небу. Они забыли о главном.

Дивния достала из кармана свою трубку и прикурила от алтарной свечи, подняв стеклянный колпак.

Ты сейчас сидишь примерно на том же месте, где провел много времени в посте и молитвах молодой бретонский монах, в шестом веке основавший это поселение. Он приволок на веревке большой гранитный камень аж из Пенвита [26], причем тянул его зубами и за все время пути не произнес ни слова. Он поместил этот камень сюда, и над ним выросла церковь. Так из одного камня родилась вера тысяч людей.

Дрейк посмотрел через пролом в крыше на усыпанное звездами небо, и внезапно луна узким лучом высветила его лицо.

В былые времена тебя за такое могли бы счесть избранным, сказала Дивния. А может, ты и вправду избранный? Какова твоя история, Фрэнсис Дрейк? Какой камень ты тянешь за собой на этом пути?

У меня нет камня, сказал он. Как и, собственно, истории.

У каждого есть история.

Только не у меня.

Она хмыкнула, глядя на него недоверчиво, а в следующий миг возобновился мелкий дождь и просвет на небе затянули тучи.

Молодого бретонского святого звали Христофор – или Кристоф на французский манер, сказала Дивния. Разумеется, тогда он еще не был святым. Простой монах-отшельник, но, как оказалось, способный на многое. Он не мог стать святым Христофором хотя бы потому, что у католиков уже имелся святой с таким именем. Поэтому впоследствии, когда дошло дело до канонизации, его имя сократили. А началось все с того, что он обменял шип из тернового венца Христа на святую воду из реки Иордан, – в те времена реликвиями обменивались запросто, как сейчас почтовыми марками. Затем он долго постился и молился, пока его не осенила благая мысль: он вылил воду Иордана в эту самую речку, и та стала исцелять от любых болезней всякого, кто в ней искупается. А монах удалился в лес и заплакал; и слезы его породили источник чистейшей и вкуснейшей воды – этот родник до сих пор бьет рядом с моим фургоном. Я пила из него всю свою жизнь, Дрейк, и у меня никогда не водились глисты.

Дрейк достал сигарету и прикурил от свечи на каске, которую ему подставила Дивния, слегка нагнув голову. Секундное ощущение тепла от свечи подействовало на него благотворно.

Между прочим, сказала Дивния, местные проводили службы в церкви и после обрушения крыши, даже во время дождя, как сейчас. Это называлось «специальными службами».

А что случилось с крышей? – спросил Дрейк.

Кажется, ее сорвал ураган. Да, точно, так оно и было в самом конце прошлого века. Великая снежная буря – вот как ее назвали. Всему полуострову крепко досталось: страшный ветер со снегом унес много жизней. Я видела на кораблях в заливе моряков, расплющенных о гроты и застывших с поднятыми к небу руками. Я видела рты, заледеневшие во время молитвы. В море нет атеистов, Дрейк. Когда волны поднимаются, как горы, даже безбожники преклоняют колени.