Федерико Моччиа - В отчаянных поисках Ники (ЛП)

— У нас есть машина. Мы подвезём вас прямо к отбытию поезда.

Волны шёпотом совещаются:

— Ладно, у нас всё равно нет альтернативы.

— Такси.

— Коне-е-ечно, первое, какое проедет мимо.

— Да ну, мне они кажутся милыми, спокойными.

— Да кто их знает.

— Ну да.

— Ой, да их же всего двое. А нас четверо, мы их всухую сделаем, если дойдёт до дела.

Чуть позже, по улицам центра Милана. Пусто. Свет от фонарей и несколько машин навстречу. Вшестером они сидят в немного помятой чёрной Panda. Волны сидят друг на друге. Болтают. Наконец, они на станции.

— Ещё раз спасибо.

— Может, обменяемся номерами?

— Нет, лучше оставить, как есть, мимолётная встреча, отъезд и тихое прощание.

— Что это, поэзия?

— Нет, быстрое свидание.

Девочки оставляют их там, у машины, немного разочарованными, определённо расстроенными из-за четырёх римлянок, появившихся в их жизнях и исчезнувших их них в течение часа.

Побег

Сколько раз ты была готова сбежать. Это было лишь мгновение назад. Хотела, как по взмаху волшебной палочки просто взять и исчезнуть. Без необходимости сталкиваться со всеми этими вопросами, учащённым сердцебиением, страхом не знать чего-то. Эту ночь провела в полусне, ворочалась, представляя себе наихудшие последствия.

Что кто-то узнает правду. Что ты не сделала чего-то, что должна была. Что кто-то или кто-то тебя отвлёк или случилось что-то плохое. Но ты решила идти вперёд и встретиться лицом к лицу с действительностью.

Ники поднимается, уже исследовав каждый уголок матраса. Она хотела бы, чтобы кровать следовала за ней и защищала её следующие три часа.

Её брат уже на ногах. Он всегда кажется совершенно беззаботным. Но, тем не менее, даже он будет задавать вопросы, если что-то заподозрит.

Ники идёт в ванную и апатично умывается. Она сделала бы что угодно, лишь бы стрелки часов показывали на час. Чтобы сейчас был снова день. Чтобы она была свободна и легка.

— Ники, шевелись, ты опаздываешь!

Да уж, думает она, завязывая шнурки. Блин, почему именно я, именно сегодня? Вот бы ещё хоть два дня, хотя бы на следующей неделе. Понедельник. Вот именно, понедельник. Можно сказать, что живот разболелся. Ещё чего, мама ни за что не поверит. Я всегда здорова, как бык. Или сказать правду. Мама, я ничего не учила. Я ничего не поняла. Ага, а что нужно было понять? Это ядерная физика? Латынь. Ведь там нужно было выучить только склонения и перевести слова. Мама, я потеряла учебник, он выпал из рюкзака, пока я ехала на скутере. Причёсываясь перед зеркалом, она прекрасно осознаёт, что актриса из неё никудышная. Мама, я ничего не выучила. Но единственной возможной и непререкаемой реакцией на это может быть лишь один вопрос: «Но ведь ты целых два дня провела на море, занимаясь учёбой?» И открылась бы бездна вопросов, которая привела бы прямо к Тициано Ферро. Святой Тициано Ферро, спаси и сохрани меня. Я ездила в Милан, лишь чтобы увидеть тебя. Сделай так, чтобы училка меня не вызвала. Пожалуйста? Даже ты не можешь поверить мне. Представь себе. Мы два дня провели без крыши над головой. Я каюсь. Я приеду в школу и на входе остановлю училку. Профессор, вчера мне не здоровилось. Я буду в понедельник.

Не пойдёт. Она не поверит. Мне никогда не бывает плохо. Что за чёрт. Если бы хоть была какая-то работа на компьютере, я бы могла сказать, что файл не сохранился и я всё потеряла. «Знаете, профессор, эти компьютеры без автосохранения… что-то происходит, человек отвлекается и забывает сохранить и теряет всё. Но, поверьте мне, моя работа была великолепной!» Только вот такого задания не было. Нужно было только выучить. Только вбить себе в голову эти правила грамматики. Бернардо меня разорвёт. Она убьёт меня. Расчленит меня. Возненавидит на всю жизнь. Помогите мне, пошлите нашествие саранчи, пусть в класс войдут продюсеры и заберут её на «Большого брата» в ту же секунду, как она задаст мне вопрос.

Ники идёт на кухню и берёт кастрюльку с молоком. Наливает его в чашку и высыпает туда хлопья. Она делает всё механически. Так что даже не замечает, что насыпала соль. Она ни на что не обращает внимания.

— Экспериментируешь со вкусами?

— Что?

— Ничего, просто… соль.

— При чём тут соль?

— Вот именно.

Симона берёт солонку, на которой даже есть наклейка «соль», и суёт её под нос Ники.

— Ой.

— Ой. Что с тобой?

— Ничего, мама, просто ночью… да ничего, забей!

— Что было ночью?

На мгновение, всего на миг ей захотелось сказать, что она заболела. Но каким-то образом совесть расставила всё по местам.