Федерико Моччиа - В отчаянных поисках Ники (ЛП)

«Если ты отдашь своё сердце, то получишь два. Второе — моё. Подари мне его в субботу, в 8 вечера. Я буду ждать тебя на виа дель Корсо на частном уроке вождения».

Так и написано, заглавными буквами с маленьким кособоким сердечком. Возможно, потом записка окажется на лобовом стекле, на самом видном месте, как следует сложенная, чтобы озорной ветер не прихватил её с собой в порыве своей обычной смелости, принуждая повторить неповторимое, то, что невозможно повторить с такой же значимостью. Я представляю это для тебя. А вдруг это было с тобой на самом деле? Может, фраза была другая, другая мысль, подарок, цветок. То, что говорит тебе о любви.

Может, это утро начала июня, когда игры уже закончены, и ты летишь в школу лёгкая, как бабочка. Кожа уже загорела в воскресный день, проведённый у моря. В районе Чезарини пробки, но тебя они уже не касаются, ты уже на месте, к счастью или к несчастью. И в это утро начала июня ты, возможно, подойдёшь к скутеру и заметишь что-то. Скомканный листок картона, сложенный под тормоз. Или на стекле. Зависит оттого, какой у тебя скутер.

— Видела?

— Да.

Ники подходит к своему Aprilia. Стекло выглядит каким-то белым. Кажется, будто на нём какая-то квитанция или что-то вроде того. Кусочек картона. Аккуратно сложенный.

— М-да. Однако, он неплох, правда?

— Но кто это?

— Жест неплох.

— А-а, я подумала, он.

— Да и он тоже милый. Тебе нравится?

— Не знаю, я ещё не поняла.

Олли пытается устроить расследование, потому что верных подруг всегда не хватает. Возможно, они не всё могут сказать тебе в лицо, но их правда часто не хватает.

— А что тут понимать?

— Нравится ли он мне.

— Он готов.

— Это ещё что значит?

— Тот факт, что он готов, возможно, поможет тебе понять. Почему бы нам всем вместе не пойти в субботу?

— Не знаю.

Дилетта подбегает и запрыгивает на плечи Ники.

— Что тут, что тут, что тут?! — она вытаскивает из ладони Ники записочку. — Кто это? Кто это? — она быстро читает. — Что за отстой! Кто это писал, Сладенький?

Олли смотрит на Ники.

— А кто такой Сладенький?

— Тот, которому она месяц назад мороженое привозила, помнишь? Она скутер его разбила, — отвечает Эрика, всегда информированная и готовая подать сигнал.

— Это Мирко, но писал не он.

— Ну, значит, Мирко крутой! Потому что здесь написана какая-то ерунда.

— «Значит»?

— Да, и не придирайся к словам, ты ведь с крутым парнем.

— Олли, ты опять зациклилась, сама-то заметила?

— Да. И слава богу!

Ники садится на скутер и приводит его в движение. Уезжая первой, она всё ещё смотрит на записку. Олли, Эрика и Дилетта отстают каждая на своём скутере. Ники чувствует вибрацию мобильного в кармане. Она берёт трубку. Это Дилетта. «Сегодня вечером верни мне диск Лига, воровка!» Неужели она не могла сказать мне это вслух? Да уж, он уже месяц у меня валяется. Всё время о нём забываю. Наверное, это потому, что мне очень-очень нравятся эти песни. Они честные, наполненные тем, что я хотела бы сказать, но не умею, не могу найти правильных слов. Потому что правильные слова находятся сами собой, когда есть кому сказать их. Одиноким они ни к чему. Совсем ни к чему.

Но ведь есть он.

Тот, кто ждёт её всю свою жизнь. Тот, кто о ней мечтает. Тот, кто посвящает её в свои мысли. Тот, кто наблюдал за ней в течение долгого времени. Тот, кому не хватает смелости взять и объявить ей о своих чувствах. Тот, кто никому не говорил, как она ему нравится, как она нужна ему. Он. Мирко. Он наблюдает за ней издалека, скрывшись за деревьями в парке. Оттуда ему не очень хорошо видно, но ему кажется, что она копается в кармане. Она не видит, как из него выпадают бумажки. Хорошо, она не порвала записку, не выбросила её. Может, всё получится. Может, она примет его. Может быть. В жизни бывают моменты, когда «может быть» давят, как облака в летнем небе. Моменты, когда слова «сверху спуск казался выше» не совсем правдивы. Остаётся только жестокий подъём, от вида которого твои ноги тяжелеют, словно их закатали в железобетон.

Таким я представляю себе его, Мирко, там, между платанов, где он думает, наблюдает, надеется, желает. С этой уникальной красотой, типичной для ещё не начавшейся и ещё не законченной истории. Только попробованной на вкус. Как сказал Гуидо Годзано: «Я не люблю розы, сорванные не тобой». Но когда ты найдёшь их… Насколько же красиво это может быть?

Завтра на перемене я спрошу её. В конце концов, я всегда мил с ней, с начала года я как минимум тридцать раз давал ей учиться водить на своём скутере. Можно сказать даже, что она мне должна. Должна? В любви и в дружбе никто никому ничего не должен. Правильный глагол — «хотеть», а не «быть должным».