Баян Ширянов - Занимательная сексопатология

На насколько секунд я отвлекся, протирая внезапно заслезившиеся глаза, а когда они снова стали разглядывать окружающее, я им не поверил. Тантрики висели в полутора метрах над полом, истово трахались и их окружало приглушенное голубоватое сияние…

Водка не помогала. Даже после третьего стакана я продолжал оставаться трезвым и ощущение, что при мне случилось настоящее чудо, не проходило. Шакти наши давно секретничал в уголке, а я, омерзительно трезвый, слушал историю Настоящего Тантриста.

- Мы жили в горах. Где? Все равно название этого места ты нигде не найдешь, сам искать вряд ли будешь, так что это тебе ни к чему.

Занимались, конечно, не той профанацией, что вы тут. Гораздо жестче и серьезнее. Был у нас Гуру. А «мы» - четыре пары очень юных тибетцев, которые даже не слышали, что где-то есть Россия, и мы.

Большей частью занятия были или индивидуальные, или самостоятельные, но бывали и групповые практики. Наш Гуру вел их, но сам никогда участия не принимал. Однажды один из тибетцев спросил, почему он не присоединяется… После этого мы того ученика не видели полгода…

Уже почти перед самым концом обучения Гуру стал знакомить нас с техникой оживления предметов. Он собрал нас всех вместе, в двух словах сказал о чем будет речь и вдруг… Разделся. И мы увидели, что у него нет хуя. Только небольшой пенек, оканчивающийся чем-то черным и блестящим. И только тогда он рассказал эту историю.

Оказалось, что у нашего Гуру в молодости были серьезные проблемы с погружением в сверхглубокую медитацию. Тогда, чтобы справиться с этим серьезным недостатком, его учитель вручил ему базальтовую статую четырехрукой Кали в человеческий рост и со всеми анатомическими подробностями, рассказал о методике оживления и послал на три года в одну из пещер. В той местности были очень часты камнепады, и наш Гуру должен был научиться не обращать на них внимания.

Как он добрался до места, дотащив на себе тяжеленную скульптуру он не рассказывал, лишь намекнул, что путь был непростой. И вот, наконец, он на месте. Он установил статую в восточный угол и начал свои практики. Так прошло более двух лет. Умения нашего Гуру совершенствовались, но все равно, как только начинался очередной камнепад, он выбивал его из необходимого настроя.

И однажды ему показалось, что статуя шевельнулась. Он продолжил занятия с еще большим рвением и, постепенно, время жизни каменного изваяния стало увеличиваться. Она, несмотря на некоторый излишек рук, была прекрасна. А когда силой его мысли богиня оживала - все вокруг озарялось божественным светом, исходившем от нее.

Постепенно ее времени жизни стало достаточно для коротких бесед. Он задавала вопросы, отвечала сама, и наш Гуру поражался мудрости и глубине тех немногих слов, что она произносила.

Вскоре он добился ее разрешения на совокупление с ней. Это, как говорил ему его учитель, и было целью многолетнего отшельничества.

Тщательнейшим образом он подготовился к предстоящему акту. И вот, момент настал. Он сконцентрировался, богиня ожила, он обнажил ее и, как только они принялись сношаться - прогромыхала очередная каменная лавина! Концентрация исчезла, как не бывало, жизнь моментально покинула статую. Гуру смотрел прямо в глаза изваянию и они, казалось, жили отдельной жизнью, и в них теперь светился настоящий божественный гнев.

Он испугался, но другого выхода не было: он не посмел бы ради высвобождения застрявшего пениса разбить священную скульптуру. Грохотали камни, но Гуру, все же смог отвлечься и от ужасной боли, и он немыслимого шума, он вошел в медитацию, и ему удалось-таки вновь оживить статую.

Едва она зашевелилась, как в раздражении отбросила его от себя всеми руками. Даже ударившись о противоположную стену, он не вышел из медитационного состояния. Но богиня, сложив руки на груди опять обернулась камнем. У нашего Гуру оказались переломаны ребра, а хуй, до того уровня, на который он погрузил его в ожившую статую, стал базальтовым.

Пришлось отрезать.

Я слушал и не верил ни единому слову.

Расстались мы далеко заполночь, поменявшись предварительно нашими шакти… В общем, до утра я дожил с трудом. А когда проснулся и стал искать эту странную пару, оказалось, что они уже уехали.

Больше мы не встречались.

Да, это слова Гамлета, принца Датского, но точно такую же фразу мог сказать и Андрей А., московский спелеолог, с которым я познакомился, выполняя одно из редакционных заданий.